прямой коридор. По обе стороны в нем были две двери: слева дверь вела в кабинет и в спальню, та, что справа, — в ванную и в столовую. Кухня находилась в самом конце коридора.
В дополнение к беспорядку в его комнате, в привычках самого Дрисколла не было любви к аккуратности. Кабинет находился в запущенном состоянии задолго до того, как сегодня днем женщина производила в нем обыск. Пол был усыпан бумагами, на полках с книгами зияли пустые места, откуда книги были вытащены; ящики стола были косо выдвинуты. Портативная пишущая машинка без чехла запуталась в телефонном проводе, а по копирке было рассыпано содержимое нескольких медных пепельниц, карандаши и перевернутая чернильница. Даже зеленоватая тень от висящего над машинкой светильника падала косо и криво, и железная каминная решетка была сдвинута с места. Очевидно, вторгшийся в дом сконцентрировал все внимание на кабинете.
Хэдли кинул быстрый взгляд в другие комнаты, пока доктор Фелл открывал дверь в кухню. В спальне постель была не убрана. На неопрятном бюро в беспорядке стояли крупные фотографии женщин, большая часть с весьма трагическими надписями. Этому Дрисколлу, подумал Рэмпоул, можно было позавидовать, даже при том, что жертвами его ухаживаний в основном были по внешности смазливые горничные. Здесь искали только урывками, ограничившись лишь бюро. А столовая вообще осталась нетронутой. Видимо, ее редко или даже вообще не использовали для еды. Но она была явно для этого предназначена. На буфете стояли два огромных пустых сифона из-под содовой. Под пестрым полукругом абажура над столом в беспорядке стояли пустые бутылки, немытые стаканы, шейкер для коктейлей, пепельницы. Весь этот кавардак оживляли своим ярким цветом апельсиновые корки. Все имело чрезвычайно запущенный вид. Что-то проворчав, Хэдли выключил свет.
— Кухня тоже, судя по всему, в основном служила для смешивания напитков, — заметил стоящий рядом с ним доктор Фелл. — Мое отношение к покойному мистеру Дрисколлу наверняка значительно улучшилось бы, если бы я не заметил жестянку с тем напитком, который известен как какао. — Он вытянул руку вперед. — Видите? А вот гостиную он содержал в полном порядке, на случай неожиданных визитеров вроде своего дяди. Вот где он действительно жил. Гм…
Тяжело дыша, он потащился в кухню. Под рукой он нес большую корзину для покупок, в которой громыхало что-то железное.
— Вы сказали — инструменты? — едко спросил Хэдли. — Вы именно их искали? Вы имели в виду долото или коловорот, при помощи которых вскрыли дверь его квартиры?
— Господи, нет, конечно! — возмущенно возразил доктор. Его корзина опять загремела. — Дорогой мой Хэдли, неужели вы всерьез полагаете, что женщина вошла в квартиру, добралась сюда, нашла долото и опять вышла, чтобы вскрыть дверь из чистого развлечения?
— Именно это она могла сделать, — сухо ответил старший инспектор, — чтобы создать впечатление, будто в квартиру вторгся кто-то совершенно посторонний.
— Что ж, поздравляю. Вполне вероятно. Впрочем, меня не интересовало вторжение в квартиру. Я искал совершенно иной инструмент.
— Может, вам также будет интересно узнать, — с некоторым раздражением продолжал Хэдли, — что, пока вы тут рыскали по кухне, мы очень многое узнали у Биттона…
Доктор кивнул несколько раз подряд, и его широкая черная ленточка, на которой крепились очки, весело подпрыгнула. Широкие поля шляпы затеняли его лицо, так что он донельзя напоминал тучного пирата.
— Да, — согласился доктор Фелл, — этого я и ожидал. Он приехал сюда за информацией от своего частного сыщика. Вы запугали его, что можете завести дело против его жены, чтобы он заставил ее рассказать нам все, что ей известно. Думаю, я спокойно могу предоставить это дело вам. Я вам не нужен. Кхр! — Он с любопытством оглядел коридор. — Я понимаю, что вам нужно все это записать для отчета и привести все в порядок. Но с моей точки зрения, в этом нет необходимости. Я вполне уверен, что могу сказать, что именно известно Ларкин… Прошу вас, пройдемте со мной в кабинет Дрисколла, чтобы именно там разобраться в его характере.
— Ах вы, проклятый обманщик, напыщенное ничтожество! — возопил Хэдли, словно собираясь произнести речь. — Вы…
— Да прекратите вы! — слегка обиделся доктор. — Ну что вы! Никакой я не обманщик, старина. Ей- богу! О чем это я говорил? Ах да! О характере Дрисколла. У него в кабинете есть несколько весьма любопытных фотографий. На одной из них он…
В этот момент раздался резкий и пронзительный звонок телефона, что стоял в кабинете.
Глава 12
ЧТО КАСАЕТСЯ Х-19
— А вот это может быть ниточкой, — стремительно оборачиваясь на трель, сказал Хэдли. — Подождите, я подойду.
Они прошли за ним в кабинет. Доктор Фелл собирался что-то возразить, хотя Рэмпоул и сообразить не мог, что именно, но старший инспектор уже снял трубку.
— Алло! Да, это квартира… Говорит старший инспектор… Кто? Ах да! Это Шейла Биттон, — бросил он разочарованно через плечо своим компаньонам. — Да. Да, конечно, мисс Биттон. — Длительная пауза. — Да, думаю, можно. Но понимаете, сначала я должен все осмотреть… Никакого беспокойства, что вы! Когда вы придете?
— Постойте! — вскричал доктор Фелл, тяжело ковыляя к телефону. — Попросите ее подождать у телефона.
— В чем дело? — раздраженно спросил старший инспектор, прикрыв трубку рукой.
— Она хочет прийти сюда вечером?
— Да. Говорит, что ее дядя просит привезти кое-какие вещи, принадлежавшие Дрисколлу.
— Гм… Спросите у нее, кто привезет ее сюда.
— Какого черта?! Ну ладно, — неохотно уступил Хэдли, заметив на лице доктора Фелла то напряженное выражение, какое бывает у людей, когда хотят передать что-либо но телефону, сами вынужденные хранить молчание. Старший инспектор переговорил с Шейлой и сообщил: — Она сказала, что ее доставит Далри.
— Это не подходит. У них в доме есть кое-кто, с кем я хотел бы поговорить, но только вне дома, иначе это не имеет смысла. А чтобы до него добраться, потребуется очень много времени. Дайте мне самому поговорить с ней.
Пожав плечами, Хэдли встал из-за стола.
— Алло? — произнес в трубку доктор, очевидно считая, что говорит самым мягким тоном, подходящим для женщин. На самом деле это прозвучало похоже на глотательный звук тюленя. — Мисс Биттон? Это доктор Фелл… э… коллега мистера Хэдли. Ах, вы знаете? Ну конечно, видимо, от своего жениха… А?
— Своим ревом вы, того и гляди, разнесете в куски трубку, — ворчливо заметил Хэдли. — Нет, но какой такт! Вы только послушайте!
— Извините, мисс Биттон, прошу прощения. Конечно, может, я и есть самый толстый морж, которого приходилось видеть мистеру Далри, но… Нет, нет, моя дорогая, разумеется, я не против…
До Рэмпоула доносились отзвуки быстрой, оживленной речи с того конца провода. Он вспомнил, что миссис Ларкин описала Шейлу как хорошенькую блондиночку, и усмехнулся. Доктор Фелл смотрел на телефон с выражением человека, который улыбается в ожидании, когда его сфотографируют. Наконец он прервал свою собеседницу:
— Вот что я пытаюсь сказать вам, мисс Биттон. Наверняка вам придется увезти отсюда довольно много вещей, а это довольно тяжело… Вот как? Мистер Далри должен к десяти вернуться в Тауэр?.. Тогда вам, безусловно, понадобится чья-то помощь. Там кто-нибудь есть? Шофера дома нет? А как насчет камердинера вашего отца? Как его зовут? Ага, Маркс. Он высоко ценит Маркса и… Только прошу вас, мисс Биттон, не берите отца. Ему станет только хуже… Ну вот, — он с отчаянием оглянулся на своих компаньонов, — теперь она плачет!.. А, он лежит? Очень хорошо, мисс Биттон. Мы будем вас ждать. До
