передвигаться с невероятной скоростью. Мистер Квинт аккуратно поставил портфель на пол.
— Прежде чем мы скажем слова, о которых впоследствии пожалеем, — снова заговорил он, — я хотел бы сделать одно предложение, если вы не против.
— Я против. А какое предложение?
— Почему бы нам не забыть эту нелепую вражду?
— Нелепую, вот как?
— Уже целых три поколения наших семей, — продолжал молодой человек, — вцепляются друг другу в глотку. А почему?
— Потому что семья Квинт, начиная с вашего прадеда…
— Подождите! — взмолился молодой человек. — Не говорите так! Это неверный подход!
— Очень сожалею. Может, вы скажете мне, какой подход верный?
Для пущей убедительности молодой человек стукнул кулаком по стеклу, за которым находилась королевская кобра.
— Эта вражда переросла в публичный скандал и посмешище. Мы поливали друг друга грязью в газетах, устраивали ссоры на улицах, даже затевали судебные тяжбы. А по какой причине? Просто потому, что ваш прадедушка поругался с моим в 1873 году.
— В 1874-м, — поправила мисс Пэллизер, бросив на него испепеляющий взгляд.
— Хорошо, пускай в 1874-м. Но какое это имеет значение?
— Если семейная и профессиональная честь значит для вас так же мало, как для остальных Квинтов… — начала девушка.
Молодой человек снова стукнул кулаком по стеклу. Королевская кобра выглядела слегка обеспокоенной. Ее лоснящиеся черно-белые кольца слегка вздрогнули.
Майк Парсонс был в ярости.
Но молодой человек ни на что не обращал внимания.
— Семейная честь! — воскликнул он. — Держу пари, что ни один из представителей обеих сторон не сможет даже сказать, из-за чего произошла первоначальная ссора!
— Я могу это сказать, мистер Кери Квинт. Ваш прадед…
— Лучше промолчите! — Последовал еще один удар по стеклу.
— Я буду говорить, что хочу, — отозвалась мисс Пэллизер. — Ваш прадед обвинил моего прадеда в воровстве.
— Допустим. Ну и что?
— Полагаю, вы скажете, мистер Квинт, что мой прадед действительно был вором? Что он использовал Фатиму раньше вашего?
— Если хотите знать мое мнение…
— Могу его себе представить, но говорите.
Мистер Квинт скрипнул зубами.
— Если хотите знать мое искреннее мнение, то я отвечу «да». Сомневаюсь, чтобы вашему уважаемому прадедушке хватило мозгов самому придумать этот трюк.
— Эйбел Пэллизер был главой нашей профессии! — дрожа от гнева, вскрикнула праправнучка. — Он был великим артистом!
— Признаю, что он первым распилил свою жену надвое.
— Благодарю вас.
— Но это его единственный вклад. Его улучшенная гильотина обернулась разочарованием, а китайская камера пыток — явным провалом.
— Знаете, — сквозь зубы процедила девушка, — наглость некоторых людей заставляет меня… — Она не могла найти подобающего глагола. — Так вы хотите зарыть топор войны? Прекратить вражду раз и навсегда?
— Да!
— Но при этом вам хватает дерзости называть моего прадедушку вором в тот момент, когда вы явно готовитесь украсть фокус, принадлежащий нашей семье.
Молодой человек уставился на нее.
— О чем вы говорите, черт возьми? — осведомился он.
— Вы отлично знаете!
— Черта с два! Объяснитесь!
Кулак опять стукнул по стеклу. Теперь королевская кобра была, безусловно, раздосадована. Маленькая головка раскачивалась со злобным кокетством; плоский капюшон придавал ей облик пустого лица в очках. Ядозуб с одной стороны и тропическая американская ящерица с другой также выражали недовольство.
— Не будете же вы отрицать, — продолжала девушка, — что через неделю вы открываете новую программу иллюзией исчезающей змеи?
— Конечно, не буду! Я просто подыскиваю подходящие модели. Те, которые у меня есть, не слишком удовлетворительны. Я решил сделать эскизы сам и заказать модели у Педронне…
— Вор! — прервала его мисс Пэллизер. — Разве вам не известно, что иллюзия исчезающей змеи была изобретена моим двоюродным дедушкой Артуром?
Мистер Кери Квинт выпятил подбородок, являя собой воплощение оскорбленного достоинства.
— Прошу прощения! — заявил он низким басом, отозвавшимся призрачным эхом в террариуме. — Иллюзия исчезающей змеи была изобретена моим отцом Юджином Квинтом восемнадцать лет тому назад.
— Ха-ха-ха! — высказалась мисс Пэллизер.
— Повторяю: она была изобретена моим отцом и представлена им в «Осенних тайнах» 1922 года! Более того, я могу это доказать!
— Ха-ха-ха! — повторила мисс Пэллизер.
— Фальшивые змеи, которыми он пользовался, — продолжал молодой человек, — были изготовлены, по совету герпетолога, в этом зоопарке. Если тот самый человек еще работает здесь, он подтвердит мои слова! Тогда мне было двенадцать или тринадцать лет, но я четко это помню…
— Ха-ха-ха! — в третий раз произнесла мисс Пэллизер.
Кери Квинт опустил голову, словно стараясь остудить ее.
— Знаете, что? — заговорил он почти беспечным тоном. — На следующей неделе мое первое выступление. Но я жалею, что связался с этой чертовой профессией!
Девушка широко открыла глаза. Она была искренне удивлена и слегка шокирована.
— Вы не хотите выступать?
— Безусловно, нет.
— Полагаю, вы нервничаете?
— Да, нервничаю и признаю это! Я все время репетирую свои реплики и все время боюсь, что что-то пойдет не так. Страх перед выходом на сцену не дает мне спать по ночам. Но не это главное. Я просто не создан для этой профессии.
— Она вам не нравится? — недоверчиво спросила девушка.
— Нравится, как хобби или игра, но не как серьезная работа. Я боюсь первого выступления и каждую ночь просыпаюсь в холодном поту.
— Тогда почему вы вообще за это взялись?
— Полагаю, из-за семейного давления. Ведь я последний из Квинтов, как вы последняя из Пэллизеров. Нельзя подводить своих предков! Но почему-то никому не приходит в голову, что я хочу жить своей жизнью и иметь свою профессию!
— Чем же вы хотели бы заниматься?
В поведении девушки появилась обманчивая мягкость. Серо-зеленые глаза, короткий нос, круглый подбородок, обрамленные темно-каштановыми волосами, казалось, излучают простодушие и интерес. Молодой человек ошибочно принял симпатичную гримасу за выражение сочувствия, и в его голосе послышалась гамлетовская горечь.
— Скажу вам по секрету, — признался он. — Я хотел быть криминалистом.
