Гэррета не оставляло ощущение, будто его окружает густой кустарник, хотя в действительности никаких кустов вблизи дома не было.
То, что являлось левым окном библиотеки для находящихся в комнате, снаружи стало правым. В прошлый раз Гэррет видел его открытым и незанавешенным. Сейчас оно оставалось незанавешенным, но было закрыто и заперто – они видели повернутый шпингалет.
– А другое окно, которое заперла тетя Эсси? – крикнул Ник почти в ухо Гэррету. – Посмотри, оно все еще заперто?
Гэррет метнулся вокруг каминного выступа. Луна давала немного света, но вполне достаточно для того, чтобы на фоне задвинутых портьер увидеть, что второе окно также закрыто и заперто. Не задерживаясь возле него, Гэррет вернулся к остальным, стоящим у первого окна. Одного взгляда в библиотеку было довольно.
Пеннингтон Баркли лежал лицом вниз на ковре в дюжине футов от окна, рядом с креслом, в котором он сидел, когда они впервые увидели его этим вечером. Свет двух торшеров падал на него. Кровь обильно текла из раны в левой стороне груди. Пальцы правой руки слегка царапали ковер; рядом с левой ногой лежал знакомый револьвер.
– Кажется… – начал доктор Фортескью.
– Можете не сомневаться, – буркнул Ник.
Сорванный ветром лист коснулся лица Ника. Он вздрогнул, как от удара, и словно сбросил оцепенение. Сорвав с себя спортивную куртку, Ник обернул ее вокруг правого кулака и ударил им в оконное стекло под шпингалетом. Раздался звон, и в воздух полетели осколки. Ник просунул в отверстие защищенную курткой руку, нащупал и повернул шпингалет, после чего поднял раму снаружи. Все трое вошли в комнату.
– Гэррет, посмотри, не прячется ли здесь кто-нибудь и заперты ли двери. Потому что если они действительно заперты и в комнате никто не прячется… О Боже правый!
Сомнений не могло быть никаких. Двери в коридор и в гостиную из алькова были надежно заперты на маленькие тугие задвижки. Гэррет сообщил об этом Нику, а доктор Фортескью склонился над неподвижной фигурой хозяина дома.
Небольшая дверь с правой стороны алькова, если стоять лицом к гостиной, вела в маленькую комнату, едва ли больше кладовой, не имеющую окон и уставленную пыльными полками с книгами. Гэррет нащупал свисающую с потолка лампу, включил ее и увидел только еще множество книг, сложенных в стопки на полу.
Гардеробная слева, хотя и была чуть больше, вмещала лишь умывальник на внешней стене, кушетку с подушкой и одеялами и металлический шкаф с закрытой дверью и миниатюрным ключиком в замке, какой можно видеть в гимнастических залах.
– Здесь никто не прячется, – сказал Гэррет, – но никаких окон нет ни в гардеробной, ни в комнате с книгами.
Ник выпрямился. Доктор Фортескью, внешне казавшийся спокойным, все еще стоял на коленях возле Пеннингтона Баркли, чья правая рука уже перестала дергаться.
– Короче говоря, – заявил Ник, – отсюда нет никаких выходов, кроме тех, которые, как мы знаем, заперты. – Внезапно он вздрогнул. – Господи! Бедный дядя Пен! Полагаю, он умер?
– Нет! – Доктор Фортескью резко вскинул голову. – Он не умер, и, если нам немного повезет, мы спасем его без особого труда. Здесь слишком много крови.
– Слишком много крови?!
– Я имею в виду, слишком много для прямой раны в сердце. Он потерял сознание от шока и потери крови. Конечно, это не пустяк, но…
– Он сменил жакет! – крикнул Ник. – Это не тот, на который тетя Эсси пролила мед. Он выглядит похоже – из такого же плотного красного материала с черными отворотами, – но на нем отделка из тесьмы и…
– Да, это не тот жакет. Если вы позволите мне закончить, мистер Баркли, я скажу, что думаю, и тогда мы примем меры. На этом жакете нет меда, но есть пороховые ожоги. Стреляли с очень близкого расстояния – почти прижав оружие к груди. Но сердце расположено выше, чем полагает большинство людей. Если, конечно, он не сделал это сам…
– Не сделал сам? – недоверчиво переспросил Ник. – Черт возьми, доктор, неужели он показался вам пребывающим в настроении, которое подходит для самоубийства?
– Нет, но давайте не будем тратить время на раздумья.
– О'кей. Что нам делать? Звонить в больницу?
– В этом нет нужды. Если вы возьмете его за ноги, а я – за плечи, мы сможем перенести его в спальню. Только осторожнее, молодой человек! Пожалуйста, мистер Эндерсон, отоприте дверь в коридор.
Гэррет повиновался, быстро отодвинув засовы согнутым пальцем. Открыв дверь, он оказался лицом к лицу с депьюти-коммандером Эллиотом – худощавым, жилистым мужчиной с квадратной челюстью, но отнюдь не с жестким взглядом.
– Телефон, – кивнул он Гэррету. – Обойдемся без формальностей. Здесь есть телефон?
– Если это офицер Скотленд-Ярда, – крикнул Ник, – то телефон есть – или должен быть – в главном холле. Слушайте, Лестрейд, кто-то снова стрелял в дядю Пена. Но как, черт возьми, он это сделал?
Они не слышали ответа, если таковой был. Эллиот быстро вышел. Ник и доктор Фортескью с трудом подняли неподвижного Пеннингтона Баркли. Сквозь открытую дверь в ночном безмолвии громко зазвучали хор и оркестр – пластинка подходила к концу:
Глава 11
