В холле было душно. На Лексингтон-авеню прогудело такси.
— Прости, я забыл. Мы идем в театр.
— В театр? В воскресенье вечером?
— Да. На генеральную репетицию «Ромео и Джульетты» с участием Бэрри Планкетта и Энн Уинфилд. Лучше я все объясню. Вчера мне позвонила из Уэстчестера Конни Лафарж…
— Твоя старая подружка, верно?
— О, ради бога!..
— Разве я не права?
Нокс сосчитал до десяти.
— До нашей недавней встречи, — пояснил он, — я в последний раз видел Конни Уэстерби, когда мне было семнадцать, а ей чуть больше пятнадцати. Того, что ты подразумеваешь, между нами никогда не было. Но где, черт возьми, ты слышала о Конни?
— Ты как-то упомянул ее, когда был пьян. Твои любовные похождения меня ничуть не интересуют. Просто я не позволю тебе унижать меня, намекая, будто я спала со всеми знакомыми мужчинами!
— Успокойся, моя очаровательная соблазнительница! Давай соблюдать чувство меры. Не сверкай на меня глазами, как Марджери Вейн, когда…
— Когда что? Когда ты делаешь ей пассы?
— Нет, когда ее молодой дружок выбалтывает то, что не следует. Если ты избавишься от заблуждения, будто я являюсь ценным призом, вдохновляющим женщин на лирические чувства, которые они демонстрируют в телерекламе нового шампуня или лака для волос, то я все тебе расскажу.
Так он и поступил.
Начав с курительной «Иллирии», Нокс рассказал о появлении Марджери Вейн, Бесс Харкнесс и Лоренса Портера, о переходе в спортзал, о переменах настроения мисс Вейн, цитируя фрагменты разговора, так как обладал почти столь же блестящей памятью, что и доктор Фелл.
Джуди слушала молча. Сначала она думала, что если Нокс не делал пассы Марджери Вейн, то исключительно из-за отсутствия удобных возможностей. По отношению к Марджери она испытывала чувство странной настороженности, которое не могла толком объяснить. Но рассказ все сильнее увлекал ее.
Нокс словно заново переживал все происшедшее. Холл «Грамерси-Хаус», если не считать присутствия Джуди, как бы растаял в воздухе. Он снова слышал удары волн о борта «Иллирии», скрип переборок, вой ветра. Он видел своих спутников так же четко, как помнил их слова. Пять человек сидят за столом в спортзале по левому борту; Марджери Вейн внезапно отклоняется от темы разговора, произнося загадочные угрозы; неожиданный грохот выстрела; доктор Фелл, спрашивающий Марджери, не померещилось ли ей это…
Джуди выпрямилась на стуле.
— И что случилось потом? — заинтересовалась она.
Глава 4
ТЕАТР «МАСКА»
— Потом, моя дорогая, разверзся ад. Второй помощник капитана случайно оказался на палубе снаружи, заступая на вахту или, наоборот, уходя с дежурства. Он видел стрелявшего, но не смог толком его рассмотреть. Незнакомец повернулся и быстро скрылся в направлении кормы. Помощник зашел в салон проверить, не пострадал ли кто-нибудь, а затем доложил о происшедшем. Вот тогда-то и разверзся ад. Началось расследование…
— Ты имеешь в виду, что этим занялся капитан? — осведомилась Джуди.
— Ну, не у всех на глазах. В море капитан — чересчур богоподобная личность, чтобы лично участвовать в суматохе. Расследованием занялся эконом, и как занялся! Полагаю, он старался быть тактичным, но действовал, как частный сыщик в «крутом» детективном романе.
Конечно, стреляли не обязательно в Марджери Вейн, хотя она была лучшей мишенью, так как встала со стула. Поразмышляв, эконом, да и мы все решили придерживаться версии, что намеченной жертвой была она.
Знала ли мисс Вейн какого-нибудь пассажира, который мог бы хотеть причинить ей вред? Нет, не знала. Мисс Вейн заявила, что видела всех пассажиров первого класса и ранее никогда не встречалась ни с кем из них, кроме, разумеется, двух своих спутников и доктора Фелла.
Тогда эконом перенес внимание на второй класс. Неизвестный побежал в сторону кормы — как раз туда, где было отведено место для этих пассажиров, — ему нужно лишь перелезть через перила. На следующий день мисс Вейн и всех нас отвели в столовую второго класса, где присутствовали все пассажиры этой категории, которые были хорошо видны через большие окна. Мисс Вейн внимательно рассмотрела их, сказала, что они ей абсолютно незнакомы, и…
— И что? — спросила Джуди.
Нокс шагал по комнате, закуривая одну сигарету за другой.
— И я ей поверил. Думаю, она говорила правду, как и о пассажирах первого класса. Фактически я в этом не сомневаюсь.
— О, Фил, как ты можешь быть уверен? Ведь эта женщина — знаменитая актриса, во всяком случае, была таковой.
— Конечно, она актриса! Мисс Вейн может сыграть что угодно, и сыграть отлично, покуда в дело не вмешаются личные чувства. Тогда маска соскальзывает, и она в состоянии контролировать свои эмоции не больше, чем… чем…
— Не больше, чем я, — ты это хотел сказать?
— Я не собирался говорить ничего подобного!
Джуди вскочила со стула.
— Это нелепо! — воскликнула она. — Кто-то ведь произвел этот выстрел! Как насчет второго помощника, стюарда, других членов экипажа? Я слышала о некоторых случаях…
— Я тоже. Наш детектив-эконом также об этом подумал. Вроде бы они «просветили» каждого на борту, хотя сообщили нам об этом только позже. Либо они не верили, что в команде лайнера может находиться подобный тип, либо у них имелись веские доказательства его отсутствия там, которыми они с нами не поделились. Но эконом заверил нас, что экипаж вне подозрений.
Они извлекли пулю и определили, что она 45-го калибра. Для такой пули, дорогая, нужен чертовски большой револьвер. Потом они тщательно обыскали каюты и личные вещи. Ни у кого из членов экипажа не было незарегистрированного капитаном огнестрельного оружия, а у пассажиров его не оказалось вовсе.
— Но если это не был кто-то из экипажа, — не унималась Джуди, — разве не мог какой-нибудь пассажир так замаскироваться, что Марджери Вейн его не узнала?
— Нет. Она ручается, что на близком расстоянии не могла бы ошибиться.
— Тогда это выглядит просто невозможным, верно?
— Пожалуй. Но доктор Фелл и раньше сталкивался с обстоятельствами, которые казались невероятными.
— Ну и что говорит доктор Фелл? Ты не был с ним знаком, когда мы жили вместе и за тобой гонялись все женщины. Но я, конечно, слышала о нем. Так что же он сказал?
— Ничего, что казалось бы важным. «Имеются определенные «ключи», — заметил он, — очевидные даже для такого старого маразматика, как я». Когда я попросил его дать мне хоть какой-нибудь намек, он заявил: «Я уже говорил, сэр, что мисс Вейн окружает атмосфера не то страха, не то ненависти. Это не страх — она даже бровью не пошевелила, когда думала, что стреляли в нее. Значит, это ненависть. Отсюда нам и следует начать».
— А в каком направлении нужно двигаться?
— Об этом я тоже его спросил. Он просто ответил, что пока лучше оставить все как есть.
— Раз уж, Фил, ты соизволил так много мне рассказать, я задам тебе еще один вопрос. Он касается
