сильнее, чем во время свадьбы.
Старший инспектор, вновь обретя достоинство, поднял руку, как уличный регулировщик.
— Пожалуйста, послушайте меня, миледи! — сказал он. — Есть только одно возможное объяснение, и вы сами его предложили!
— Но, мистер Мастерс…
— Ну-ну, мисс! Я ведь старый служака и должен разбираться в таких вещах. Лорд Брейс ходит во сне и сам передвинул чашу.
— Мистер Мастерс, он этого не делал!
Хотя старший инспектор наполовину загипнотизировал ее отеческими манерами, благодаря которым он заслужил у некоторых подопечных из преступного мира прозвище «мыльный кремень», расстроенная Вирджиния не соглашалась с ним.
— Говорю вам, он этого не делал! — настаивала она. — По-вашему, после стольких лет я не знаю, ходит Том во сне или нет? С ним никогда такого не бывало!
— Вы не можете быть в этом уверены, миледи. У вас отдельные спальни?
Вирджиния широко открыла глаза:
— Господи, разумеется, нет! Мне подобная глупая мысль и в голову не приходила, а Том устроил бы жуткий скандал, если бы я предложила такое. Конечно, мы очень старомодны, но нам это нравится. — По неизвестной причине личико ангелочка порозовело, а в глазах появился озорной блеск. — Так что Том не ходит во сне и никак не мог передвинуть чашу!
— Но вы же сами понимаете, миледи…
— Мне жаль, что я зря вас побеспокоила, — удрученно промолвила Вирджиния. — Вы говорите так, словно не хотите помочь мне.
— Дело совсем не в том, миледи! Просто я должен действовать благоразумно. Вряд ли, — добавил Мастерс с тяжеловесным юмором, — в Телфорд-Олд-Холле водится призрак.
Но Вирджиния восприняла его высказывание вполне серьезно.
— Вообще-то считают, что водится, но ни я, ни Том никогда его не видели. Судя по сохранившимся документам, его никто не видел начиная с XVIII века. Но он как-то связан с окном кавалера в Дубовой комнате XVII столетия…
Вспотевший Мастерс рассмеялся слишком весело:
— Тогда, возможно, призрак вошел в комнату и передвинул чашу. Ха-ха-ха! Судя по сообщенным вами фактам, больше никто не мог этого сделать.
Вирджиния закусила губу и промолчала.
— И вы сами упомянули, что никакого взлома или насильственного проникновения не было, — продолжал Мастерс. — Как же полиция может вмешаться, даже если бы хотела?
— Но что мне делать с бедным Томом? Со стороны можно подумать, будто у него стальные нервы, и все же он напуган до смерти!
— Мне очень жаль лорда Брейса, миледи, но я бессилен. В конце концов, существуют врачи, которые могут излечить подобные нервные расстройства…
— Если бы мой муж страдал нервным расстройством, мистер Мастерс, я бы об этом знала!
— Послушайте совет человека, миледи, который по возрасту годится вам в отцы. Ваш муж нуждается в хорошем тонизирующем — вероятно, для печени. Когда с его зрением все будет в порядке…
— Со зрением? — перебила Вирджиния. — Видели бы вы, мистер Мастерс, как Том играет в поло! Он победил индийскую армию практически в одиночку. А из револьвера попадает в центр бубнового туза с двадцати ярдов.
— Все это очень интересно. Но вы ведь разумная женщина и понимаете, что это не может изменить мою позицию, мисс… Еще раз простите, миледи!
— Почему бы вам не называть меня Джинни? — предложила она. — Все так ко мне обращаются с тех пор, как я была маленькой девочкой в Америке.
— В Америке? — воскликнул потрясенный Мастерс. — Неужели вы американка?
— Конечно, — снова улыбнулась Вирджиния. — Вы бы могли, как Шерлок Холмс, прийти к этому выводу на основании моего имени. Многих английских девушек зовут Вирджиния?
— Хррм! — Мастерс погладил подбородок. — Если подумать, я обратил внимание на ваше произношение некоторых слов, но мне и в голову не пришло… Но ведь вы, мисс, говорите совсем не так, как американцы в фильмах! — не удержавшись, добавил он.
Вирджиния оставалась серьезной.
— Так делают сравнительно немногие из нас, — заверила она. — Мистер Мастерс, могу я задать вам вопрос?
— Вопрос, мисс?
— Да. — Вирджиния выглядела виноватой. — Понимаете, все американцы, живущие в этой стране, постоянно слышат одно и то же. «Вы говорите совсем не так, как в фильмах». Вот почему я хочу спросить вас…
За ее милой улыбкой ощущались не только озорство, но и высокий интеллект.
— О чем, мисс?
— Предположим, вы бы судили о жизни в Англии по тому, что видите в британских фильмах…
Мастерс открыл рот, но тут же закрыл его.
— Предположим, — тем же серьезным тоном продолжала Вирджиния, — вы бы судили о ней по таким фильмам, как «Паспорт в Пимлико» или «Виски в изобилии». Последний, как говорил мне отец, демонстрировался в Америке под названием «Пьяный островок». Что бы вы тогда узнали о вашей собственной стране?
— Погодите, мисс!..
Вирджиния выглядела печальной.
— Вы бы узнали, что в британском министерстве иностранных дел работают исключительно дружелюбные тупицы, которым едва хватает ума открывать зонтик во время дождя. Но ведь это не совсем точное изображение министерства иностранных дел, даже при лейбористском правительстве. Более того, вы бы узнали, что в Шотландии никто никогда не бывает и даже не хочет быть трезвым. Вы бы узнали…
Жест Мастерса заставил ее умолкнуть и пробормотать извинение.
— Не могу сказать, что вижу что-то очень забавное в этих фильмах, — проворчал старший инспектор. — Как бы то ни было, они считаются комедиями.
— Но так ли уж отличаются от них даже серьезные британские фильмы?
— Ну-ну, мисс!..
— Почти всегда вы видите в них смешную домохозяйку, дряхлого лорда, глуповатого молодого человека, вспыльчивого полковника Блимпа,[1] который чуть что рявкает: «Черт побери, сэр!» Конечно, такие люди существуют и на самом деле. Но было бы неправильно считать их универсальным явлением, не так ли?
Мастерс провел рукой по горячему красноватому лбу.
— Не знаю, мисс, почему мы углубились в эту тему! Должен признаться, я люблю хорошие фильмы, но…
— Вы любите хорошие фильмы? — переспросила Вирджиния. — О, это чудесно! У нас с Томом в Телфорде есть отличный проектор. Мы обожаем братьев Маркс,[2] особенно Харпо, и снова и снова смотрим эти старые фильмы. Мистер Мастерс, если вы окажете нам честь, приехав в Телфорд и выяснив, как кто-то вошел и вышел из запертой комнаты, не оставив никаких следов, мы охотно покажем вам классику вроде «Вечера в опере»…
— Нет! — вскричал Мастерс, распознав ловушку, но вновь сумел сдержаться. — Повторяю, мисс, я не могу вмешиваться. Это абсолютно не…
В этот момент зазвонил телефон.
Бросив взгляд на аппарат на столе, Мастерс понял, что судьба против него. И он был прав. Голос на другом конце провода принадлежал сэру Херберту Армстронгу, заместителю комиссара уголовного розыска. Хотя Вирджиния не могла этого знать, она быстро догадалась, что звонит важная персона, и сложила
