— Эта ферма принадлежит вам? — продолжал свои расспросы сыщик. — Ах! Я был бы счастлив, имея хоть половину того, что есть у вас!
— Это еще далеко не все мое имущество, паренек, — усмехнулся Мейерс.
— Скажите?! — удивился «батрак». — Вы, стало быть, прямо богач?
— Пока нет! Но, ведь то, чего нет, может быть!
— Однако, — почесал Ник Картер за ухом. — Тогда вы должны мне дать работу, хозяин, чтобы я хоть немного поправил свои делишки.
— Как знать? Может быть, я и оставлю тебя у себя, если ты мне понравишься.
— Вот это дело, так дело! — радостно вскричал Ник. — Я уж постараюсь понравиться, да и работать стану так, что только держись! А здесь есть богатые имения, хозяин, — продолжал болтать «работник», — я проходил мимо одного дома, так это чудо, что такое! Я попросил работы у одного старика, но он мне ответил, что ему никого не нужно.
Мейерс насторожился. Он бросил на сыщика взгляд, значение которого Картер не мог себе объяснить.
«Что это: страх или подозрение? — мелькнуло у Ника. — Все равно, я теперь знаю, что мои подозрения оправдываются и постараюсь побольше понаблюдать за моим «хозяином»».
— Ага! Значит, ты спрашивал работы в Биркенгофе, — произнес Мейерс после минутного молчания.
— Должно быть, так, — беспечно отозвался собеседник.
— Я когда-то и сам служил там, — пояснил Мейерс.
— Возможно ли? Мне кажется, вы слишком богаты для этого!
— Теперь мне нет нужды служить! Раньше я был беден!
— Ага! Так, так!
— Ты у них не нашел работы? — снова начал Мейерс.
— Нет, — печально подтвердил Ник.
— Разве им не нужен работник?
— Мне сказали, что барышня куда-то уехала и пока она не вернется, никто не имеет права нанимать работников.
Легкая усмешка, как тень, пробежала по лицу Мейерса.
— Ты, значит, сам не видел молодой леди? — обратился он к «работнику».
— Какой леди? — наивно переспросил сыщик.
— Ну да той, которой принадлежит Биркенгоф!
— А она молода?
— Даже очень.
— Пожалуй, еще и красива? — осклабился мнимый Фил Симпкинс.
— Ослепительная красавица! — пояснил Мейерс.
— Ох! — тяжело вздохнул Картер.
Вздох этот обратил на себя внимание Мейерса…
— Что с тобой? — участливо спросил он.
— Я вспомнил кое-что неприятное!
— Что именно?
— Это для вас не интересно! Я вспомнил такое, что заставляет меня чуть ли не рыдать!
— Мне очень жаль, Фил, если я виноват в этом.
— Это было самое ужасное событие в моей жизни, хозяин! — продолжал притворяться Картер. — Я был обручен с дочерью богатого Джима Блоомера, молоденькой Селли, но родители не хотели ее отдать за нищего! Я отправился в Нью-Йорк заработать деньжонок, но когда вернулся, Селли уже вышла замуж за другого!
Глаза Мейерса заблестели, как горящие уголья… Он судорожно стискивал кулаки и нервно подергивал плечами.
Наконец он заговорил… Голос его, в противоположность лицу, был совершенно спокоен…
— Ну, и что же ты сделал тогда? — произнес он.
— Сделал-то я немного, но зато многое задумал! — отвечал сыщик.
— А что же именно?
— Первой моей мыслью было — придушить соперника.
— Но ты этого не сделал?
— Не сделал, так как еще неизвестно, кто бы кого придушил!
— Я бы не спустил этого, — злобно вымолвил Мейерс, — и непременно бы ухлопал его!
Глаза его при этом метали молнии, голос был глухой, как будто говоривший задыхался. Он встал, несколько раз прошелся по комнате и наконец снова сел напротив Ника Картера.
— Да! Насколько я себя знаю, я не остановился бы перед убийством!
— Хе-хе, — ухмыльнулся сыщик. — Я сделал гораздо лучше!
Мейерс вопросительно взглянул на него…
— А что же именно? — спросил он.
— Эге, — лукаво подмигнул Картер. — Я вас не настолько хорошо знаю, чтобы вам все рассказывать!
— Со мной можешь не скрытничать! — убежденно заявил Мейерс. — Мне ты можешь довериться!
— Хорошо! Только поклянитесь, что вы никому не расскажете!
— Клянусь! Вот тебе моя рука! Мейерс еще никогда не был клятвопреступником.
Ник перегнулся через стол, сложил руку трубой около рта и таинственным шепотом произнес:
— Я подстроил такую штучку, что его заподозрили в том, что он убил меня!
Мейерс весь превратился в слух. Его глаза блуждали, губы пересохли и он их то и дело облизывал.
— Дальше… Дальше… — глухим шепотом поощрял он, — говори мне все, все! Может быть, я помогу тебе! Дай мне только немного времени и я обогащу тебя! Можешь мне поверить!
— Ну, так, слушайте же, — начал Ник, как бы сдаваясь на его уговоры. — Я забрался в дом моего соперника и украл оттуда его топор и веревку. Затем убил одну из отцовских овец, собрал всю кровь в горшок и пошел к озеру, по дороге разбрызгивая ее. Найдя на берегу лодку которой обыкновенно пользовались рыбаки, я вылил в нее большое количество крови, привязал к веревке камень, обмотал шею овцы и спустил труп животного в озеро. Сняв с себя будничное платье, которое знал каждый в деревне, я намочил его в крови. Сам же оделся в праздничный наряд. Завернув снятый костюм вместе с украденным топором в тряпку, я швырнул этот сверток в воду, недалеко от берега, потоптал землю кругом, чтобы получился вид, будто здесь происходила борьба и ушел из деревни.
— Это великолепно! Кровь, кровь, кровь! — дико взвизгивая, заговорил Мейерс. — О, эта чудная, пурпуровая, дымящаяся кровь! Весь мир — пузырь, наполненный кровью! Настало время вскрыть его! Ха, ха, ха! Конечно, топор найдут и твоего соперника повесят! Твоя месть восхитительна, Фил! Ты как раз подходишь к тому, что мной задумано! Пока ты бессилен, но я посвящу тебя в тайны природы и ты будешь покорять себе людей одним взглядом!
— О, это здорово! — мгновенно согласился сыщик. — Хорошо бы уж поскорей получить такую силу!
Итак, подозрения сыщика уже при первом взгляде на Мейерса оказались справедливыми: перед Картером был опасный помешанный!
«Бедная Этель! — промелькнуло в голове Ника, — что тебя ожидает? Мейерс один из ужасных безумцев, помешавшихся на убийствах, которые не остановятся ни перед чем! Жива ли еще его пленница?»
Но, конечно, ни одного из этих вопросов Картер не задал своему собеседнику. Он ограничился тем, что спросил его:
— Вы любили когда-нибудь, хозяин?
