Человек без планеты

другие дерущиеся не закрыли ему вид, Рауль успел увидеть, как старик отразил удар и ударил сам — пронзив сердце противника безукоризненным ударом превосходного фехтовальщика.

А позади них на стальной баррикаде стоял Шарль, направляя глушитель на клубок дерущихся людей, — и свирепо клял то, что вынужден «бить баклуши» и пропускать такую славную битву!

Потом Раулю стало не до того, чтобы замечать, что делают другие, ибо и его тоже, как и Шанна, окружили два вооруженных мечами гвардейца. Звонкий голос Эслота вплетался в пронзительную песнь скрещивающихся клинков, а позолоченное лезвие плело между ним и двумя его врагами сверкающую стальную паутину. Воистину в счастливый час был выкован истинно шарбара — лучший клинок едва ли сходил даже с божественной наковальни самого Мнардуса, Кузнеца Богов! Казалось, в ладони Рауля он ожил, обретя странную силу движения по собственной воле.

Его изогнутый, как у сабли, клинок и острое, как у шпаги, острие молнией пронзили пространство, оставив алые полосы на животе одного нападающего и опрокинув его на каменный пол. Потом меч пронзил сердце второго противника, а затем победно сверкнул, готовясь перехватить клинок третьего.

Ход времени для Линтона остановился. Существовал лишь он и Эслот, да еще бесчисленные пелейрцы, снова и снова появлявшиеся перед ним и падавшие, заливаясь темно- алой кровью. Шум битвы вокруг слился в сплошной неотчетливый гул, в глазах поплыло серо-голубое марево, смертельная усталость переливалась в его теле, точно вязкая тяжелая жижа, тянущая вниз его руки, отупляющая разум, замедляющая движения. Чей-то клинок прорвал его оборону, оставив на щеке красную царапину, тонкая шпага безболезненно пронзила бедро. Еще чей-то меч, занесенный в ужасном ударе, всего лишь прорвал его тунику и слегка оцарапал ему талию, когда Рауль тяжело отскочил назад, пытаясь уклониться от него.

Хотя усталость наркотическим оцепенением сковывала тело, годы тренировок поддерживали Линтона, не давая упасть… Или это был свирепый дух, живший в мече, подпитывающий изнуренное тело воина жизненной силой клинка? Он все дрался и дрался, как бывает во сне, который никак не хочет кончаться.

Потом серая мгла, окутывавшая его, рассыпалась радугой цветов, и он внезапно очутился в одиночестве, шатаясь, но все же держась на ногах, тяжело дыша, чувствуя, как мучительно ноют легкие и саднит горло, как будто с каждым вздохом он вдыхал какие-то жгучие испарения. Но… удивительно… вокруг него больше не было врагов.

Клубящаяся дымка, застилавшая ему глаза, растаяла, и он более осмысленно и внимательно огляделся по сторонам… и увидел одинокую фигуру, мчащуюся по пещере к челноку.

Йаклар!

Трусливый Артон, видя, что все вокруг поглощены борьбой, обогнул сцепившийся в драке клубок и направлялся к кораблю, оставив своих слуг погибать в бою.

Рауль споткнулся, пытаясь сдвинуться с места, но его усталые мышцы не повиновались ему. Он отчаянно оглядывался вокруг, ища помощи, но все его товарищи были заняты и не услышали бы его, даже если бы он закричал.

В отчаянии он выхватил из рук одного из падших лазер и дико закричал, размахивая руками, чтобы привлечь внимание Шарля. Когда вождь наконец заметил Линтона, тот отчаянно зажестикулировал, пытаясь объяснить ему, что надо отключить глушитель. Шарль в конце концов понял, чего от него хотят, и пистолет в ослабевших руках Линтона ожил.

Артон уже заходил в атмосферный челнок. Пока непослушные, негнущиеся пальцы пытались нажать на курок, Рауль через прозрачный прицел видел одетую в плащ грузную фигуру, склонившуюся над тем, что, очевидно, было переговорником.

Времени бежать за ним не было. Линтон поднялся, хладнокровно прицелился — и выстрелил.

Слепящая игла белого огня, пронзив плотный пластик, поразила Артона. Его фигура конвульсивно задергалась, когда луч прошел сквозь его тело и фонтаном огненных брызг рассыпался на консоли. Рауль выключил оружие и тупо смотрел, как мертвое тело оседает на пол, исчезая из вида.

Глава 11

С гибелью Йаклара битва закончилась. Видя, что их Командующий мертв, оставшиеся пелейрцы пали духом и сдались. Побросав оружие, они подняли вверх пустые руки. Шарль принял командование и повел пленников в тюрьму, а Зарканду организовал помощь раненым.

Воины столпились вокруг того места, где стоял Линтон, все еще сжав лазер в ослабевшей руке и переводя дух. Он обменивался с ними шутками и поздравлениями, как и подобает настоящему вождю, и хвалил их боевое искусство.

Великан Замбар, черный фафтолец — личный телохранитель Каани, широко улыбнулся ему.

— Разве я не говорил, что он мужчина, этот шакар? — требовательно спросил он остальных. — Разве я не говорил, что наконец-то нашелся мужчина, способный повести нас за собой в битву? Ху-ах! Золотой меч пожал богатый урожай крови, разве мои собственные глаза не видели этого?..

Линтон похлопал его по плечу.

— А разве мои собственные глаза не видели панику, которую сеял твой огромный молот, Замбар? Да! Люди падали перед ним, как полные зерна колосья падают перед жнецом… Твой молот отправил сегодня множество душ в бездну преисподней!

Очень польщенный похвалой шакара, черный гигант расплылся в довольной улыбке и подбоченился, сияя от гордости.

— Выпей, господин. Восполни свои силы, ибо и я тоже видел, как золотой Эслот без устали рассекал людские волны, — сердечно пророкотал старый принц Шанн Картоя, передавая Линтону бурдюк с холодным вином. Он благодарно припал к нему губами, жадно поглощая терпкую влагу, чувствуя, как теплая обновленная сила вливается в его усталые мышцы.

К ним подошел Шарль с угрюмым выражением на суровом лице.

— Увы! Позор мне, я должен был стоять в стороне, когда перед моими глазами разворачивалась такая битва, — простонал он. — Нет в этот день славы ни мне, ни моему дому.

— Нет славы! — радостно рассмеялся Зарканду. — Во имя Семи, если бы твоя магия вокарту не лишила их ружья яда, все мы сейчас бродили бы по холодным залам беспокойных мертвых. Слава и трижды слава тебе!

Рауль отвел Желтоглазого в сторонку.

— Во-первых, как им все-таки удалось освободиться? — спросил он.

Шарль пожал плечами.

— По правде, этого я не знаю, шакар! Ибо эти глаза видели их надежно закованными и под крепкой охраной. Быть может, какой-нибудь агент Артона затесался среди наших людей…

— Где Уильм Бардри?

— Он ушел в радарный центр, чтобы узнать, удалось ли Йаклару вызвать его флот. Слава твоему имени, что твоя рука умертвила этого Внешнемирца, чье имя в нашей памяти впредь будет Йаклар Нарушитель Перемирия!

Потом толпа изрядно потрепанных в битве воинов расступилась, ибо среди них появилась Каани, стройная, как девочка, в своем простом белом платье. Ее глаза триумфально горели, а в голосе звенела гордость, когда она начала хвалить их отвагу, называя каждого по имени.

— И ты тоже, Лин-тон! Ты заслужил похвалы больше, чем все остальные. Шарль, как ты был прав! Этот человек должен был стать нашим шакаром!

Она протянула ему руку, и он взял ее, чувствуя себя по-дурацки, ощущая, как все его заслуги меркнут перед сиянием ее блестящих глаз. Стоя рядом с ней, чувствуя ее сухой пряный запах, вдыхая пьянящий аромат свечного дерева, он не понимал, что ему делать — поцеловать ее руку или