альбом.
Хантер наконец перестал листать страницы и стремительно переместился к столу Патриши. Его лицо было воплощением концентрации.
— Можете отсканировать эту фотографию? — спросил он, показывая на снимок в середине страницы. — И сделать с ним то же самое, что было сделано с тем? — Он кивнул на распечатку, лежащую на ее столе.
— Без проблем.
Они смотрели, как Патриша, пользуясь на этот раз аэрографом и ретушью, снова трансформировала ученика на фотографии в совершенно другую личность. Когда она кончила процесс изменения его возраста, Гарсия почувствовал, как по его телу прошла дрожь.
— Ну, вы меня потрясли.
126
Гарсия проделал путь от исследовательского отдела до Холмби-Хиллз меньше чем за двадцать минут. Они не были уверены, что им удастся найти, но им надо было снова поговорить с ним. Как и Джеймс Рид, он тоже врал относительно своего давнего знакомства с жертвами.
Дом они нашли без особого труда — с белым фасадом, двухэтажная усадьба в стиле, присущем кинозвездам на бульваре Беверли-Глен. Дом был погружен в темноту, но ухоженный передний двор был освещен, как и рождественские украшения на треугольных рождественских елках, обрамлявших вход.
Переступая через две ступеньки, они поднялись по длинной каменной лестнице. Дверной звонок не работал, и после минуты настойчивого стука в дверь Хантер перемахнул через небольшую живую изгородь слева от двери и вгляделся в два больших окна — они были закрыты, и опущенные портьеры не позволяли увидеть, что делается внутри.
— Давай попробуем через гараж, — сказал Хантер, сбегая по ступенькам к гаражу на две машины справа от дома. Он тоже был закрыт, как и деревянная дверь справа от гаража, которая, без сомнения, вела на задний двор дома. Хотя ее висячий замок выглядел весьма ненадежным.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил Гарсия, когда Хантер, отступив на шаг назад, с силой врезал правым плечом в дверь.
— Обеспечиваю хороший обзор, — деловито сказал он, минуя выломанный косяк. — Ты идешь?
— Ты что, с ума сошел? — откликнулся Гарсия, ускоряя шаги, чтобы догнать Хантера.
Задний двор дома производил внушительное впечатление. Центральную часть его занимал овальный бассейн с подводной подсветкой. Слева тянулся просторный пляж и приподнятая над землей прогулочная набережная, а за ними — большой участок для приготовления барбекю, окруженный изящно подстриженной живой изгородью. От теннисного корта на несколько ярдов спускался ухоженный газон. В доме не было никакого освещения. Хантер попытался сдвинуть двойные стеклянные двери, которые вели в гостиную, но они были закрыты. Он приложил ковшиком руки к стеклу и попытался рассмотреть, что там внутри. Все было спокойным и безжизненным. Стянув свою куртку, Хантер обмотал ею правую руку.
— Эй. — Гарсия предостерегающе поднял правую руку. — Чем мы тут занимаемся, Роберт?
— Я должен заглянуть внутрь.
— Зачем? Может, это вовсе не наш персонаж. У нас масса причин сомневаться в Джеймсе Риде — столько же, сколько и в этом.
— Ты видел, как преобразились оба изображения, — спокойно ответил Хантер. — Совпадения тут быть не может. История имеет более глубокие корни. Как и убийства, я думаю.
— Звучит красиво, но входить в дом путем взлома — это не решение.
— У нас есть причина стучаться в его дверь, Карлос.
— Мы не стучимся. Мы выламываем эту чертову дверь, а это незаконно. — Он смотрел на Хантера, словно не узнавая его. — Если даже он — наш персонаж, любой законник потопит это дело, потому что мы облажались и не следовали законному порядку, Роберт. Этого ты хочешь? Сделав это, мы, можно сказать, вручим этому типу пропуск на выход из тюрьмы.
Хантер посмотрел на часы.
— Я понимаю, Карлос. В обычных обстоятельствах я бы сам произнес такую речь, но сейчас у меня нет времени. Молли пропала, киллер преследует ее, и она считает, что сегодня вечером он настигнет ее. И поэтому лишнего времени у меня нет. — Он в упор посмотрел на партнера. — Я обещал, что с ней ничего не случится. Мы вышли на след. У меня нет времени следовать законным процедурам и вести тайную слежку. В таком случае она погибнет. И офис окружного прокурора ни в коем случае не даст нам ордера на обыск даже этого мусорного ящика. — Он помолчал и с силой набрал в грудь воздуха. — Возвращайся в Паркер-центр. Я буду отрицать, что ты знал о моих действиях.
— Что?
— Ты сам сказал, что все может оказаться ошибкой. Я не хочу втягивать тебя в эту историю. Тебе надо думать о своей жене, Карлос. Ты не можешь вляпаться в историю. А я могу.
127
Гарсия не поверил своим ушам. Если Хантер подумал, что Гарсия может просто повернуться и уйти, значит, у него что-то другое на уме.
— Хорошо известно, что, если меня не будет с тобой, ты обязательно во что-нибудь вляпаешься, — пошутил он. — Так что я иду с тобой, напарник.
— Ты уверен?
— Как знать, иной раз и соблюдение правил движения плохо кончается. Давай плюнем на них.
Хантер улыбнулся и вручил Гарсии пару латексных перчаток, после чего врезал локтем в стекло. Раздался треск, и осколки полетели на пол. Оба они инстинктивно оглянулись.
Хантер просунул руку сквозь выбитое стекло, открыл дверь и вытащил из кобуры фонарик.
Гарсия сделал то же самое и осторожно последовал за ним внутрь.
Первая комната представляла собой просторное прямоугольное помещение с черным мраморным полом, несколькими креслами и баром у восточной стены. «Явно зал для вечеринок», — подумал Хантер. Напротив бара он увидел очередные двойные двери — черного дерева с ручной резьбой. Хантер осторожно повернул ручку — не заперто. Они вошли в большой холл, богато украшенный античными вещами, прекрасным фарфором, серебряными изделиями и несколькими картинами. Фотографий не было. Внушительный хрустальный канделябр висел над маршем лестницы, которая вела на следующий этаж.
— Слишком большой дом, — прошептал Хантер на ухо Гарсии. — Нам лучше разделиться.
Гарсия кивнул, и, когда Хантер стал осторожно подниматься, он направился к дверям прямо перед ним.
Главная гостиная была украшена столь же броско, как и холл, который он только что покинул; она была полна богатой мебели, картин маслом и скульптур. Гарсия бесшумно пересек комнату и направился к застекленным створчатым дверям в дальнем конце ее. Они привели его в просторное подвальное помещение, которое согревалось камином черного мрамора в восточной стене. Белый ковер был пушистым и безукоризненно чистым. Вся северная стена была отдана окнам в человеческий рост. На противоположной стороне помещения Гарсия заметил странные деревянные двери, не такие высокие, как все прочие двери в доме. Из-под них пробивался слабый свет. Он бесшумно подошел к ним, прижал к створкам правое ухо и несколько секунд прислушивался к доносящемуся из-за них далекому гулу. Он посмотрел назад, на вход в это помещение, словно прикидывая, не стоит ли вернуться и Хантеру. Но решил сначала лично все проверить.
Когда Гарсия повернул ручку, его охватило жаром и пульс зачастил. Все его тело говорило — тут что- то не так. Он потянулся за пистолетом.
