Ее баловали, нежили и окружали всем, чего она только могла пожелать.
Ее одаривали платьями, мехами и украшениями.
Сэр Мортимер играл роль влюбленного до безумия обожателя, чем вводил в заблуждение всех вокруг.
Лишь Харита улавливала хвастливые нотки в его голосе, когда он говорил своим друзьям:
– Моя любимая жена – дочь лорда Мэркота и была замужем за капитаном Ричардом Уэнсли, который, к несчастью, потерял жизнь на службе Его Величества.
«Для него это все – лишь перо на шляпе!»– презрительно думала Харита.
Когда же она встречалась с отчимом глазами, у нее возникало тревожное ощущение, будто он читает ее мысли.
Ради матери она пыталась быть вежливой с ним и, конечно, благодарной за все, что он для них делал.
Но со временем она поняла: он ожидал, что она чуть ли не на коленях будет благодарить его за каждое новое платье.
– Мортимер говорил мне, – замечала ее мать, – что ты не поблагодарила его за меховую муфту. Ты ведь понимаешь, дорогая, какой он добрый?
– Да, конечно, мама, я же сказала ему спасибо.
– Очевидно, не слишком горячо, дорогая, – говорила мама. – Покажи ему, как ты рада его подаркам.
Харита пыталась, но она знала, что за всеми подарками отчима крылось нечто иное.
Все делалось с целью обидеть и унизить ее, как и в случае с этой меховой муфтой.
Он подарил ее сразу после того, как у Хариты пропала полосатая кошка – ее постоянная спутница с тех пор, как они переехали в Хэлдон-Холл.
Она была уверена, что мех муфты был нарочно выбран такого же цвета, что и ее пропавшая кошка.
Это можно было бы счесть случайным совпадением, если бы подобное не повторялось вновь и вновь.
Выписанное из Лондона платье оказалось зеленым.
Это был цвет, к которому она относилась с суеверием.
Ее отец тоже считал, что он приносит несчастье.
И подобных мелочных уколов было множество.
Она говорила себе, что должна быть выше этого, не замечая мелких обид.
Но они продолжались.
Когда ей было шестнадцать, произошел ужасный случай.
Сэр Мортимер потерял терпение и поколотил ее.
Это было унижением, о котором она не хотела вспоминать.
Она пошла к матери и сказала, что должна немедленно покинуть Хэлдон-Холл.
Мать крепко прижала ее к себе, и в этот день она впервые восстала против мужа.
– Если ты тронешь Хариту еще раз, – предупредила она его, когда они оказались наедине, – я уйду от тебя.
– Что ты хочешь сказать? – резко спросил сэр Мортимер.
– Харита – дочь Ричарда, а не твоя. Она может быть капризна, как все девочки в этом возрасте, но я никому не позволю нанести ей физическое оскорбление!
Мери впервые противостояла ему.
У него хватило ума обнять ее и пообещать, что этого больше никогда не повторится.
Все же у Хариты осталось подозрение, что он побил ее не только за то, что она вывела его из себя, но и потому, что ему нравилось поступать так.
С этого момента он еще больше старался любыми способами унизить ее.
Он издевался над каждым ее словом.
Если представлялась возможность высмеять Хариту перед его друзьями в отсутствие ее матери, он делал это.
Она всеми силами старалась держаться подальше от него.
Она начала подумывать о переезде к кому-нибудь из маминых родственников.
Но это было трудно осуществить, поскольку она не виделась ни с кем из них вот уже многие годы.
Все они жили вдалеке от Портсмута.
Кроме того, когда они порой писали ее матушке, становилось ясно, что они не одобряли ее брак с сэром Мортимером.
