Как и накануне, разговаривать в дороге было очень трудно, поэтому Бина молча сидела рядом с герцогом, размышляя над тем, думает ли он о ней так же часто, как она о нем.
Утром он разбудил ее в шесть часов, и она с таким трудом очнулась от сна, что поначалу никак не могла сообразить, где находится. Огромная, громоздкая кровать оказалась очень удобной, и Бина проспала всю ночь, почти не шелохнувшись.
Герцог уже успел встать и одеться; сквозь незашторенные окна в комнату проникал яркий солнечный свет.
— Через час мадам потребует, чтобы ей принесли кофе, — сказал герцог. — Вам лучше встать и спуститься вниз, чтобы успеть позавтракать, не то вы останетесь голодной.
Бина сонно улыбнулась ему. Ее рыжие волосы рассыпались по подушке, глаза были еще полузакрыты.
— Мне снился чудесный сон, — пробормотала она.
Она подумала, что герцог выглядит очень странно с повязкой на глазу и воспаленной раной на лбу. Он посмотрел на нее, и Бине почудилось, что в его глазах промелькнула нежность. Но он тут же поспешно отвернулся.
— Поторопитесь, Бина! — сказал он. — Я не хочу давать нашим хозяевам повод для недовольства, потому что нам очень важно добраться до Эльбефа.
Он вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь, и Бина услышала, как он стал спускаться по лестнице.
Ей казалось странным, что они проспали всю ночь бок о бок, и тем не менее барьер из перины остался на своем месте, словно они и вправду находились на разных континентах, как сказала герцогу Бина.
Ей было интересно, как бы он отреагировал, если бы она бросилась к нему в объятия и сказала: «Я люблю вас!» Она живо представила, как он замер бы и холодно ответил, что не любит ее и хочет лишь одного — снова стать свободным!
«Ну зачем я с ним повстречалась?» — в отчаянии спрашивала себя Бина.
После того как они расстанутся, она больше никогда не увидит его, но все равно всегда будет хранить его образ в своем сердце, несмотря на то, что он не любит ее.
— Я люблю его… я люблю его! — произнесла она вслух. Но девушка тут же спохватилась, что герцог будет очень недоволен, если мадам Дельма придется ждать ее.
Бина быстро оделась, упаковала ночную сорочку в корзину и спустилась вниз, захватив корзину с собой, так как решила, что у нее не будет времени подняться за ней, если генерал решит немедленно тронуться в путь.
Бина оказалась права в своем предположении. Едва она успела помочь мадам Дельма одеться, как одно за другим стали поступать сообщения, что карета уже у дверей и генерал ждет их.
Сидя снова на высоких козлах, Бина размышляла о том, что ей следовало бы любоваться пейзажем, разглядывать крестьян, работавших на полях, и крохотные деревушки, мимо которых они проезжали. Справа протекала Сена, и серебряная лента реки постоянно была в пределах видимости, как бы ни петляла дорога.
Но вместо этого все мысли девушки были заняты герцогом. Столько всего произошло за такой короткий промежуток времени, что Бине казалось, будто в голове у нее все перепуталось.
Она вспоминала, как выглядел герцог, когда она вошла в гостиную и обнаружила, что он расстался со своим мрачным облачением и вместо этого одет по последнему крику моды.
Она думала о том, как ей было весело, когда они кружились в танце под звуки шумного оркестра.
Но больше всего она размышляла над тем, что ей рассказал виконт. Ей было интересно, заставит ли герцога это необычное приключение отказаться от того унылого существования, которое он вел в последние годы.
«Я уже больше не считаю его скучным, — говорила себе Бина. — И я люблю его».
Каким бы он ни был, она хотела всегда быть рядом с ним. Было нелегко, сидя рядом с ним, скрывать, какое действие оказывает на нее его близость, как она трепещет от одного лишь прикосновения его руки.
Накануне она заснула, положив голову ему на плечо, но она сделала это совершенно бессознательно. Теперь же ей хотелось прижаться к нему щекой, заглянуть в глаза и сказать о своей любви.
Бина резко одернула себя. Она прекрасно знала, какие чувства испытывает герцог по отношению к ней. Она была уверена, что если он когда-нибудь и вспоминает о ней, то только размышляя, как бы избавиться от нее.
Бина не сомневалась, что если бы он отвез ее в Ниццу, как и планировал, то счел бы самым разумным поскорее забыть о ее существовании.
Он не был шотландцем, поэтому Бина подозревала, что каким-нибудь образом он смог бы расторгнуть брачные узы, которыми силою обстоятельств оказался связанным с нею.
Может быть, шотландские законы не распространялись на англичан?
Как бы тяжело ей ни было признаться в этом, Бина не сомневалась — что бы ни случилось, герцог устроит так, чтобы впредь им не было необходимости встречаться.
Поскольку он не собирался жениться, ему нисколько не будет мешать тот факт, что он формально состоит в браке с женщиной, которую больше никогда не увидит.
Что же касалось ее самой, будущее казалось ей таким ужасным, что она гнала от себя всякие мысли о нем. Быть разлученной с человеком, которого любишь, и не иметь возможности выйти замуж за кого-нибудь другого — такая участь казалась ей хуже ада!
Ей хотелось обратиться к герцогу с просьбой, чтобы он придумал какой-нибудь другой выход, но она не могла обсуждать это в присутствии кучера. Кроме того, они все равно ничего не могли предпринять до тех пор, пока благополучно не достигнут берегов Англии.
Бина почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок при мысли о том, что, вполне возможно, она никогда не доберется до своей родной страны. Даже когда они прибудут в Эльбеф, им нужно будет ухитриться избежать столкновения с береговой охраной, разыскать контрабандистов и пересечь на лодке Ла-Манш, что само по себе может оказаться весьма рискованным.
Она вспомнила рассказы о том, как сторожевые таможенные суда обстреливали лодки контрабандистов, и те вынуждены были защищаться, в результате чего гибло много людей.
Внезапно жажда приключений покинула ее, и Бина почувствовала себя слабой женщиной, напуганной грозящей ей опасностью! Но потом она сказала себе, что герцог непременно защитит ее. Пусть она и не интересует его как женщина, тем не менее он все равно сочтет своим долгом позаботиться о ней.
Девушка вспомнила, как он был неумолим, когда накануне вечером она хотела присоединиться к танцующим в общем зале. Даже сейчас при воспоминании о пьяных солдатах и их размалеванных подружках она испытывала приступ дурноты. Она никогда не предполагала, что люди, особенно женщины, могут вести себя подобным образом.
Бина знала, что от солдат можно ожидать грубости, а зачастую и жестокости, но все равно та чудовищно непристойная сцена, свидетельницей которой она оказалась накануне, потрясла ее.
«Как я могла быть так наивна, чтобы собираться в одиночестве путешествовать по Франции?» — спрашивала она себя.
Герцог вовсе не ради соблюдения условностей настаивал на том, что ее должен кто-то сопровождать, но Бина только теперь поняла это.
— Я должна извиниться за то, что так глупо спорила с ним, — прошептала девушка.
Как только они добрались до гостиницы в Эльбефе, мадам Дельма объявила, что немедленно отправляется спать.
— Я поужинаю у себя в номере, — сказала она, и генерал не стал возражать.
Помогая хозяйке раздеться, Бина пришла к выводу, что та не столько устала, сколько хотела привести себя в порядок, чтобы выглядеть как можно лучше, когда они прибудут в Гавр.
Поэтому она потребовала, чтобы Бина наложила ей на лицо специальную косметическую маску и, кроме того, как и накануне, растерла разными лосьонами ноги, руки и спину.
На все это ушло немало времени, и, когда девушка наконец освободилась, она не только валилась с ног от усталости, но и изнывала от жары.
