задуманное и ей завтра все же придется предстать перед судом?..
Виоле ясно представилась эта картина – любопытные, жадные до сенсаций репортеры, с готовностью записывающие в свои блокноты ее показания, строгие лица судей, констебли… Конечно, Рейберн постарается поддержать ее, но вряд ли им обоим удастся убедить судью и публику в том, что она не поджигала дом леди Давенпорт. Да и мотив налицо – ревность!..
Наверняка сюда же приплетут и ее связь с суфражистским движением.
Да, план мести был задуман брошенной любовницей мастерски! Леди Давенпорт не откажешь в умении строить козни.
«Вряд ли мне дадут меньше чем два месяца тюрьмы», – в отчаянии подумала Виола. Еще бы – ведь она покусилась на частную собственность, а к поджигателям закон весьма суров.
«Два месяца тюрьмы! Два месяца тюрьмы!» – тяжело билась в голове одна и та же мысль, от которой Виола холодела от страха.
Казалось, грозный голос судьи раздается прямо здесь, в кабинете. Виола заткнула уши и принялась горячо молиться, как молилась весь этот вечер, чтобы Рейберну все же удалось найти какой-то выход.
«Дело не во мне, – торопливо поправилась она. – Главное – это он! Только бы ему не пришлось уйти в отставку из-за этой коварной, подлой женщины и ее чудовищной лжи!..»
Она взглянула на часы. Как медленно тянется время! А может быть, часы вообще остановились?..
В кабинете, где весело потрескивал огонь, пожирая сухие поленья, стало уютно, но Виола, не в силах больше усидеть на месте, вышла в холл.
Через окна, расположенные по обе стороны от входной двери, туда проникал тусклый свет – это горел уличный фонарь. Он создавал причудливую игру теней, а его золотистый лучик вселял надежду и успокаивал…
Тикали старинные дедовские часы, отмеряя ход времени, которое, казалось, совсем остановилось, и сердце Виолы билось им в такт.
И вот, когда она уже отчаялась снова увидеть Рейберна и решила, что, наверное, он передумал и не заедет к ней, как обещал, за дверью послышались шаги. Шороха колес Виола не услышала – очевидно, Рейберн предусмотрительно оставил экипаж подальше от ее дома.
Ему даже не пришлось стучать – Виола распахнула дверь в ту же секунду, когда Рейберн поднялся по ступенькам. Впустив его внутрь, она приложила палец к губам, призывая соблюдать тишину.
Дело в том, что спальня леди Брэндон была расположена неподалеку, и, как уверяла эта достойная леди, спала она очень чутко.
– Шум транспорта меня не беспокоит, – любила повторять она, – а вот голоса! Не могу передать, как я ненавижу всех этих голосистых молочников и мусорщиков, которые ни свет ни заря начинают перекликаться через всю улицу!..
Виола осторожно закрыла дверь за Рейберном. Положив свою шляпу на столик в холле, он последовал за девушкой в кабинет сэра Ричарда. Так как эта комната находилась в задней части дома, не приходилось опасаться, что их разговор кто-нибудь услышит.
Впустив Рейберна, Виола шагнула вслед за ним, но дальше порога продвинуться не смогла – силы ей изменили. Широко раскрыв свои и без того огромные глаза, она молча и с волнением смотрела на Рейберна.
Он тоже не сводил с нее глаз. «Сегодня она похожа на фиалку даже больше, чем обычно!» – подумал молодой человек.
Халатик Виолы, сшитый из легкого белого шелка, был оторочен кружевом и украшен мелкими перламутровыми пуговицами, которые спускались от выреза до самого низа. Распущенные волосы обрамляли ее милое лицо и казались гораздо пушистее и длиннее, чем запомнилось Рейберну.
Она выглядела такой юной, такой хрупкой, такой беззащитной!..
Рейберн улыбнулся, и Виоле показалось, что весь кабинет внезапно озарился светом.
– Ну что?.. – еле слышно выдохнула она. Он даже не услышал ее вопроса, а просто по движению губ догадался, что она что-то сказала.
– Все в порядке, – мягко ответил Рейберн. – Все хорошо!
Виола закрыла лицо дрожащими руками. Внутри у нее как будто что-то надломилось, и слезы хлынули по щекам неудержимым потоком.
Рейберн торопливо подошел к ней, обнял и крепко прижал к себе.
– Все в порядке! – повторил он. – Я понимаю – ожидание всегда утомительно, но я никак не мог приехать раньше…
Теперь Виола рыдала у него на плече, но он продолжал свой рассказ, зная, что она жадно ловит каждое его слово.
– Леди Давенпорт отказывается от всех обвинений в ваш адрес. Она уже побывала в полицейском участке и заявила, что, очевидно, произошла какая-то ошибка. Решено закрыть дело.
Почувствовав, как затрепетала Виола в его объятиях, Рейберн мягко добавил:
– Итак, никакого скандала не будет! Кроме нас двоих, об этом никто не узнает, а нам надо постараться поскорее все забыть!..
– Вы говорите, что никто не узнает? – всхлипывая, переспросила Виола.
– Никто!
– Но как вам удалось?..
