Где бы ты ни был

— Надоедала ему? — задумчиво переспросила Ванда. — Понятно!

Роберт подумал, что упоминание Ванды о прежних ее романах неожиданно разозлило его и даже причинило боль.

— Забудь об этом, — сказал он спустя какое-то мгновение. — Забудь свое прошлое, как я. Давай притворимся, что мы только что повзрослели и вступаем в новую жизнь. Когда мы были детьми, у нас были смутные представления о будущем. Я, вероятно, как и ты, был разочарован, узнав, что жизнь не похожа на захватывающее приключение, как мне казалось прежде.

— Это правда, — согласилась Ванда. — Я думала, что великая любовь всей моей жизни появится на первом же балу.

Он засмеялся.

— А я думал, что полюблю такую красивую женщину, что мне будут завидовать все мужчины.

— И ты разочаровался?

— Просто, как и ты, обнаружил, что представительницы противоположного пола в большинстве своем одинаковы. Поэтому и не женился. Может, мы с тобой слишком многого хотим? Может, мы слишком романтичны, и то, о чем мечтаем, — вообще невозможно?

— Но это неверие от отчаяния, — возразила Ванда. — Мы хотим встретить любовь — настоящую, истинную, которая будет жить вечно. А это не каждому суждено. Но некоторые же встретили ее, так почему нам не может повезти?

— Не знаю. Может, просто одним везет больше, чем другим? А мне иногда кажется, что я самый невезучий.

Ванда кивнула.

—Да, мне знакомо это чувство, — мягко проговорила она.

Роберт посмотрел на нее с нежностью и улыбнулся. Не совсем осознавая, что делает, он накрыл ладонью ее руку. Ее пальцы шевельнулись в легком пожатии, и улыбка потеплела.

— Роберт, мой дорогой друг! Какое счастье видеть вас!

Ванда проворно убрала руку и оглянулась на говорящего. Им оказался высокий мужчина средних лет с седыми волосами и рыжеватыми усами, радостно приветствующий Роберта.

— Гилберт! — отозвался граф, встал и пожал протянутую руку.

Мужчина был в сопровождении красивой элегантной женщины лет сорока, которая тоже обрадовалась Роберту как старому другу.

— Когда мы с вами виделись в последний раз, вы еще не унаследовали титул, — заметил мужчина, которого граф назвал Гилбертом. — Но мы, конечно же, слышали новость, что вы теперь — лорд Каннингем.

Роберт обернулся к Ванде.

—Дорогая, ты не встречала прежде моего друга графа Гилберта де Фонтеллака и его очаровательную супругу? Друзья мои, это — мадам Садбери, моя сестра. Точнее, одна из моих сестер.

— Кто же не слышал об очаровательных барышнях Каннингем? — галантно воскликнул граф — Я рад наконец встретить одну из них!

Он низко склонился к руке Ванды, потом представил ее своей супруге.

Осталось представить последнего из присутствующих. Позади графа стоял смуглый миловидный молодой человек лет тридцати, по виду типичный итальянец.

— Мой хороший друг из Италии, Пьеро Фарнезе, — представил Гилберт. — Он приехал к нам погостить.

Пьеро вежливо поклонился Роберту, не отрывая взгляда от Ванды. Его большие шоколадно- коричневые глаза, казалось, пронзали ее насквозь.

Все сели вокруг стола. Граф заказал еще шампанского. Пьеро занял место около Ванды, а графиня села рядом с Робертом.

— А ваш супруг присоединится к нам, синьора? — спросил Пьеро.

— Увы, мсье, моего мужа уже нет в живых, — ответила Ванда, печально опустив глаза.

— Какая невосполнимая потеря, — поспешил он выразить соболезнование. — Он давно умер?

— Почти два года назад. Я провела все это время в скорби, и так и жила бы в уединении, если бы не мой брат. Он настаивает, чтобы я снова вернулась в свет.

— В таком случае, синьора, все мужчины должны быть благодарны вашему брату, он позволил нам снова наслаждаться вашей красотой.

— Вы слишком добры, — скромно поблагодарила Ванда. — Я до сих пор не уверена, что мне следовало появляться в обществе, сменив траур на яркий наряд.

Итальянец разразился неудержимым потоком фраз на родном языке. Ванда, изучавшая язык, но не имевшая возможности попрактиковаться, напряженно вслушивалась в его речь, улавливая лестные эпитеты в свой адрес.

Ванда, казалось, внимательно слушала Пьеро, но краем глаза заметила, что графиня оживленно беседует с Робертом. Упоминалось ее имя, и девушка догадалась, что граф рассказывает историю, которую они вместе придумали. В то же время от нее не ускользнуло, что графиня строит Роберту глазки.

— Вы меня, конечно, не поняли, — продолжал Пьеро, — но я с большим удовольствием повторю все это на английском.

— Отчего же, я поняла вас, — сказала Ванда. — Во всяком случае, кое-что.

— Вы знаете мой родной язык?!

— Немного, но пока я с трудом понимаю разговорную речь.

— И конечно же, вы поняли слово bella[1]?

Ванда рассмеялась.

—Да, это слово я поняла. —Abellissima[2]?

— И это тоже.

Держа ее руку в своих, он пустился в рассуждения о женской красоте. Ванда с трудом подавила желание рассмеяться, в то же время наслаждаясь происходящим.

Разговор стал общим. Гилберт объяснил, что они приехали в Париж, чтобы посетить выставку. Завтра они возвращаются в свой замок, где будет устроен грандиозный бал.

— На который вы оба, конечно же, приглашены, — добавила графиня.

—Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Роберт Ванду.

—Я с удовольствием приму приглашение, — с энтузиазмом отозвалась та.

— Oh, grazie! — воскликнул Пьеро. — Randerai tutto meraviglioso con la tua presenza! [3]

— Вы очень добры, — ответила Ванда.

— Danzeremo assieme tutti i balli.[4]

— Ну, не все, — запротестовала она.

Но Пьеро, повысив голос, в запале произнес:

—Ammazzero il primo che si provera di ballare conte![5]

Он страстно приник губами к ее руке и, казалось, был готов лобзать ее до самого плеча, но Роберт громко кашлянул, возвращая итальянца к действительности.

— Он рад, что мы будем на балу, — с гордостью перевела Ванда.

—Я вижу, — проворчал Роберт.

Пьеро, вероятно, заметил холодность графа.

— Вы позволите? — спросил он, все еще сжимая руку Ванды как трофей. — Я не обидел вас тем, что в восхищении склоняюсь перед la signora?

—Ах, это так называется, — пробормотал Роберт едва слышно. Потом добавил громче: — Моя сестра сама решает, что позволять, а что — нет. Однако думаю, ей пора отдохнуть. Уже поздно, и она наверняка устала после столь долгого путешествия.

— Я? — спросила Ванда.

— Конечно, дорогая. У нас завтра трудный день. Ты же говорила, что хочешь увидеть Эйфелеву башню.

— Я с удовольствием покажу вам башню, — тут же предложил Пьеро. — Хотите, я приеду завтра рано