Для Айны все страны, которые они повидали, таили в себе особое очарование. Но она прекрасно понимала, что без Ханны она чувствовала бы себя потерянной и по-настоящему несчастной. Ведь ее отец увлекался не только живописью.
Иногда он бесследно исчезал на несколько недель, и Айна понятия не имела, где он и чем занимается.
Ханна если и знала, предпочитала не говорить об этом и не поощряла излишнее любопытство Айны, стараясь, чтобы внимание девочки было сосредоточенно на учебе.
— Папе все равно, умна я или нет, — сказала Айна однажды.
— С чего это вы надумали такое, — возразила Ханна. — Ему быстро надоест, если вы будете так же невежественны, как те чернокожие, которых он рисует. Они и сказать-то ничего не могут, знай протягивают руки за платой.
Глаза Айны заискрились, и с того дня она упорно трудилась, решив, что ее успехи доставят радость отцу.
Роланд Монд часто разговаривал вечерами с дочерью совсем как со взрослой, и она начала понимать, что отец ценит ее общество, что она дает ему что-то, чего ему не хватало.
Он был умен, и рассказы его гостей Айна всегда слушала с большим интересом, хотя понятия не имела, кто они, эти его друзья, и чем занимаются.
Зато она знала, что как только место их пребывания переставало интересовать отца, они переезжали.
И вот в прошлом году отца не стало.
Месяца два он жаловался на боль в груди, но решительно отказывался следовать советам доктора, как ни упрашивала его Ханна.
А однажды утром его камердинер нашел своего хозяина мертвым. Он лежал поперек кровати, на которую, видимо, упал во время сердечного приступа.
— Ваш отец, должно быть, время от времени испытывал очень сильные боли, — сказал Айне врач.
Она подумала тогда, что это очень похоже на ее отца. Он не желал поддаваться болезни и предпочитал страдать, но не Допускал, чтобы вокруг него суетились.
После смерти отца Айна собиралась написать дяде, но пожилая дама, госпожа Харвестер, их соседка по вилле, которую арендовал ее отец близ Ниццы, проявила участие к осиротевшей девушке.
Услышав от своих слуг о смерти благородного Роланда Монда, она незамедлительно послала за Айной и пригласила пожить у нее.
И Айна приняла приглашение.
Когда девушка годом раньше впервые встретилась с госпожой Харвестер, она сразу отметила, как сильно ее вилла отличается от той, которую занимали они с отцом.
У госпожи Харвестер был превосходный вкус. Бесценную антикварную мебель она привезла из своего дома в Англии. Были у нее и картины знаменитых старых мастеров.
Госпоже Харвестер было в то время уже за семьдесят. Жила она одиноко и сначала лишь наблюдала из окна за Айной, когда та играла в саду.
Потом она сочла нужным отправиться с визитом к Роланду Монду, и оказалось, что у них есть общие знакомые.
— Хотя я не думаю, что они помнят меня, — признался отец Айны. — Я не был в Англии уже много лет.
— Отчего же? — спросила миссис Харвестер.
— Для меня это невыносимо. Мое семейство занимается тем же, чем занимались наши предки и сто, и двести лет назад. А я все время жажду чего-то нового. Англия предсказуема как проповедь в страстную пятницу!
Миссис Харвестер тогда рассмеялась.
Она пригласила Роланда Монда заходить к ней, но обычно ее навещала Айна, очарованная убранством соседней виллы.
К тому же миссис Харвестер многое могла рассказать о каждой вещи, и это потрясало девушку.
— Расскажите мне вот об этом, — бывало, просила Айна, остановившись подле инкрустированного секретера или шкатулки для рукоделия, которая, возможно, принадлежала самой королеве, давно умершей.
Миссис Харвестер знала историю всех своих вещей, и это были истории, совсем не похожие на книжные. Такие сведения можно было почерпнуть только из первых рук.
После смерти Роланда Монда Айна и Ханна с благодарностью приняли приглашение миссис Харвестер и переехали на ее виллу.
Обе они знали, хотя никогда не говорили об этом друг с другом, что это оттягивает тот роковой час, когда им придется возвратиться в Англию.
Когда дядя прислал Айне соболезнования по поводу смерти ее отца, спрашивая в письме и об ее планах на будущее, она ответила, что остается у миссис Харвестер, знакомой ее отца. Никаких предложений со стороны Джорджа Уимонда не последовало.
Но, к несчастью, умерла и госпожа Харвестер, и для Айны было тяжелым ударом потерять вслед за отцом свою благодетельницу.
После ее смерти Ханна настояла на их возвращении в Англию.
Миссис Харвестер завещала Айне кое-какие драгоценности и весьма значительную сумму денег.
Остальное имущество было затребовано внуком покойной, которого та никогда не любила, но который прибыл в Ниццу с решительным намерением отсудить все, что миссис Харвестер завещала Айне.
Однако, увидев девушку, он изменил свое решение и не только не стал оспаривать завещание бабушки, но, похоже, даже испытал удовлетворение от того, что та оставила какие-то средства Айне.
— Ханна, давай снимем небольшой домик и станем жить там на наши деньги, — умоляла Айна.
Но старая служанка считала, что всегда знает, «что хорошо, а что плохо». По ее мнению, «хорошо» для Айны было возвратиться в ее собственную семью.
— Вам почти восемнадцать, мисс Айна, и вам пора появиться в обществе и в Букингемском дворце.
— Но я совсем не хочу этого, Ханна, — поспешно возразила Айна.
— Но это будет разумно, — настаивала Ханна.
«Разумно» было написать дяде Джорджу, «разумно» было сдать на хранение мебель и картины, пока она не сможет послать за ними.
«Разумно» было проститься с могилой отца на кладбище в Ницце и, как думала Айна, навсегда расстаться с солнцем, апельсиновыми деревьями и пальмами.
— По крайней мере в Англии меня ждут новые впечатления, — вслух размышляла Айна, пока поезд мчал ее через всю Францию.
— Это правильно, что вы возвращаетесь в свою страну, мисс, — сказала Ханна голосом, не терпящим возражений.
Они помолчали, Затем Айна тихо спросила:
— Ты думаешь… дядя Джордж будет… рад мне?
— Он ваш дядя, и он сделает все как надо, — ответила Ханна.
От этих слов Айне стало как-то неуютно.
Глава 2
Лорд Уимонд, наблюдая, как пассажиры один за другим выходят из вагона, сначала принял за Айну высокую, довольно привлекательную молодую женщину в коричневом платье.
Но вслед за ней вышел ее спутник, и лорд понял, что ошибся.
Потом он подумал, не следует ли ему заговорить с другой женщиной, внешне весьма унылой и невыразительной.
Но тут сзади него раздался чей-то радостный голосок:
— Наверное, вы и есть дядя Джордж! — Он глянул вниз с высоты своего роста, но вместо маленькой девочки увидел молоденькую девушку, показавшуюся ему совсем юной.
Девушка едва доставала ему до плеча. Ее голубые глаза сверкали от возбуждения, а из-под круглой шляпки выбивались очень светлые волосы цвета пшеницы.
