вселяет в меня уверенность, что вы не выдадите несчастную девушку магистрату, и, что бы вы там ни говорили о бродягах, которые непременно ограбят и покалечат меня, вы не покинете меня на самом деле.
Маркиз отметил про себя, что девушка не только смела и находчива, но и на редкость умна.
– Все это очень приятно слышать, – сказал он, подумав несколько секунд. – Но если вы рассчитываете на мою помощь, то должны доверять мне. Иначе я не смогу быть вам полезен, мисс Кара.
– Я ведь уже сказала, что вы можете сделать.
– Вы готовы сообщить мне имя вашей французской подруги?
– Нет!
– Почему же?
– Потому что впоследствии вас, возможно, вынудят сообщить его тем, кто, несомненно, будет меня преследовать.
– Так вы считаете, что меня будут допрашивать? – с притворным испугом спросил маркиз, которого все больше забавляла ситуация, в которой он случайно оказался.
– Сомневаюсь в этом, но никогда ведь не знаешь заранее, – резонно ответила девушка. – Переполох поднимется большой, так лучше вам не знать всего до конца, не завязать в этом деле слишком глубоко.
– Кажется, я уже завяз в нем по самые уши, – сказал маркиз. – Если действительно поднимется большой переполох по поводу вашего исчезновения, я должен сделать вид, что никогда не видел вас, никогда не подвозил в своем экипаже из Лондона?
– Неужели вы даже на секунду допускаете мысль о том, чтобы выдать меня врагам? – недоверчиво уставилась на него Кара.
– Это ведь ваши враги – не мои, – пожал он плечами.
Кара усмехнулась.
– Возможно, вы напрасно так думаете.
– Что вы хотите этим сказать? – удивился маркиз.
– Ничего, кроме того, что мало кто имеет столько врагов в свете, сколько вы. Конечно, они просто завидуют вашему богатству и особенно успеху у милых дам, ваша светлость, – язвительно сказала девушка.
Маркиз резко выпрямился.
– Как вы смеете говорить об этом! – воскликнул он. – Я явно ошибся, решив, что вы хорошо воспитаны!
Кара снова рассмеялась. Она нисколько не была смущена.
– Вот вы и доказали, что не любите правды. Что ж, если бы я была в бальном платье и прятала лицо под веером, я бы, возможно, льстила вам, как вы того ожидаете. Но сейчас я переодета мальчишкой, вы не знаете, кто я такая, и могу говорить то, что думаю.
– Если бы я мог обращаться с вами, как с мальчишкой, я прежде всего задал бы вам хорошую трепку, – угрюмо заметил маркиз.
– Я всегда знала, что грубая сила – единственное средство убеждения сильных, но недалеких умом спортсменов! – парировала Кара.
Несколько секунд Айво смотрел на девушку в упор, затем откинулся на спинку сиденья и усмехнулся.
– Вы неисправимы! – сказал он. – Никто никогда не говорил со мной подобным образом.
– Тогда вам будет несомненно полезен этот опыт, ваша светлость, – прокомментировала девушка. – Хотя вы и не увидите меня больше, может быть, запомните то, что я сказала вам, и будете знать, что всегда есть люди, готовые вонзить кинжал вам в спину, как только вы отвернетесь.
Маркиз просто не смог удержаться от смеха.
– Если это случится, поздно будет вспоминать о ваших словах, мисс Кара.
– Что ж, это будет ваша вина – я вас предупредила, – с загадочным видом произнесла девушка.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда маркиз доскакал на укрощенном Агамемноне до дальнего конца парка, и лошадь, и наездник были без сил.
Агамемнон начал проявлять первые признаки понимания того, что встретил наконец своего хозяина, и, хотя он использовал все известные ему трюки, чтобы избавиться от седока, маркиз по-прежнему уверенно сидел в седле.
И конь, и всадник прониклись уважением друг к другу после той бешеной борьбы характеров, что происходила между ними с тех пор, как они выехали со двора конюшни.
Теперь Агамемнон двигался, по-прежнему полный достоинства и сознания собственной значимости, но уже туда, куда направлял его маркиз.
Айво с удовлетворением думал о том, что нашел наконец коня, достойного его опыта и мастерства наездника. Конечно, ему еще предстоит насладиться не одной дуэлью с Агамемноном, прежде чем тот подчинится окончательно его власти.
В конце парка находилось небольшое поле, на котором состязались сейчас друг с другом жокеи маркиза, оседлавшие лошадей из его конюшен.
Понаблюдав за ними несколько минут, Айво подъехал к тренеру, стоявшему неподалеку с часами в руке.
Маркиз остановил коня рядом с тренером, но не стал заговаривать с ним, пока тот не поднял глаза, закончив свои подсчеты.
– Ну, Джонсон, – обратился к нему маркиз, – каков же ваш приговор?
Тед Джонсон, работавший на маркиза уже шесть лет и считавшийся одним из лучших тренеров Англии, улыбнулся в ответ:
– Мухоловка, милорд, выиграет первые же скачки, на которые вы ее выпустите, готов поклясться.
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно уверен, милорд!
– А как насчет Ролло?
– При прочих равных условиях мы наверняка побьем его, – гордо заявил Джонсон.
Маркиз снова смотрел на лошадей, закончивших свои упражнения и скачущих теперь в его сторону.
Все они были прекрасных кровей, но кобылу по кличке Мухоловка выделил бы среди всех остальных лошадей любой, кто знает толк в этом деле.
Маркиз выставил ее на скачки только однажды, потом снял и стал ждать, пока все забудут о его Мухоловке. Тренер тем временем усиленно занимался ею.
Айво понимал, что получил то, о чем мечтает каждый владелец скаковой конюшни, – лошадь, непобедимую в любых скачках, в которых участвуют однолетки.
В прошлом году маркиз рассчитывал выиграть дерби с помощью одной только лошади, подававшей большие надежды.
Но в последний момент на скаковой дорожке ипподрома появился грозный соперник в лице Зеленого Дракона, принадлежавшего герцогу Мэтлоку.
Маркиз, который умел с достоинством проигрывать в спортивных состязаниях, беспрекословно принял бы победу Зеленого Дракона, если бы его не насторожило кое-что в поведении жокея, управлявшего лошадью герцога Мэтлока.
Наездник маркиза утверждал потом, что его специально «зажимали и подрезали», что шло вразрез с правилами скачек.
Айво понимал, что нет смысла жаловаться герцогу, с которым у него были весьма напряженные отношения из-за ряда недоразумений на классических скачках, сделавших их не только соперниками на беговых дорожках, но и личными врагами.
Проще говоря, маркиз презирал герцога Мэтлока, а тот, в свою очередь, терпеть не мог маркиза.
Айво ничего не мог доказать, если бы взялся оспаривать результаты скачек, но был абсолютно уверен: герцог дал своим жокеям указания любой ценой помешать его людям выиграть, что бы ни пришлось для этого делать.
Понимая, какие надежды подает Мухоловка, маркиз забрал ее и несколько других лошадей из конюшни в
