Все главы государств, большинство членов высших дипломатических кругов и удачливые чиновники государственного аппарата имеют жен удачливых в общественной деятельности. Они могут быть столь же блестящими и талантливыми, как миссис Кеннеди, чей вклад в трагически краткий период власти ее мужа слишком известен, чтобы его описывать.
Они могут обладать простым очарованием и способностью общаться с людьми, что миссис Никсон проявила во время поездок по миру, начиная с Китая и кончая странами Европы. Они могут быть надежными, мудрыми и абсолютно женственными.
Немногие женоненавистники могут недооценивать эту новую тенденцию влиятельности жен на самых выдающихся в мире мужчин, а следовательно, и на события в мире. Но женщины, которые правили из постели в прошлом, не были официальными женами, и это большой шаг вперед – респектабельные женщины обладают властью, сравнимой с властью королевской любовницы на пике своей славы.
Мужчина, выбравший себе жену, которая может быть ему полезной советчицей и критиком, показывает миру, что даже в таких глубоко личных делах, как любовь, его решение основательно. А женщина, которая, очевидно, очаровательна и умна, подтверждает своей преданностью и любовью, что ее муж настолько хорош, насколько претендует.
Когда рассудительность в таких жизненно важных делах, как личное счастье, на высоте, существует исключительно благоприятный шанс, что и решения в других делах будут столь же успешными.
Здесь, следовательно, появление женщины важно для занимаемого положения. Пока она остается «властью за троном», но не исключена вероятность того, что в будущем она может стать «мозгом» брачного союза, используя мужчину в качестве средства исполнения своих решений – своего рода министром и конституционным монархом партнерства, где поддерживаются внешние приличия, а верховная власть переходит из рук в руки.
Эта тенденция мужчин принимать женское лидерство демонстрируется многими способами. Например, в последние годы популярным стал вопрос: можно ли считать властную женщину сексуально привлекательной?
Героиней романов стала крутая безжалостная молодая женщина. Она делает добро или зло, середины нет. Она владеет дзюдо и борется со своими любовниками, тонко высмеивая их как своих врагов.
В глубинах сексуальных отношений можно прочесть с некоторой долей опасения, что современные проститутки, обслуживающие клиентов-извращенцев, вопреки предположениям, не подвергаются садистским нападениям со стороны клиентов, а сами требуют насилия. Современный мужчина, похоже, желает подчиняться женщине и требует собственного унижения.
Эта тенденция больше заметна в Соединенных Штатах, которые всегда немного впереди в том, что касается психологических аспектов нашей технологической цивилизации. Соединенные Штаты, конечно, всегда были податливы к матриархату.
Когда-то недостаток женщин повышал их престиж. Горстка женатых первопроходцев должна была поддерживать строгие моральные принципы, чтобы защитить своих женщин. Ружье и лассо еще никогда не были столь эффективным щитом для морали.
А женщины, живя в суровых условиях, где их безопасность зависела от силы, навязывающей моральные санкции, способствовали пуританскому отношению к сексу.
Когда мужчины отправлялись на промысел без женщин, как было во время «золотой лихорадки» в Калифорнии и на Аляске, проститутки, которые были первыми женщинами, добравшимися до новых поселений, быстро поставили себя так, что к ним стали относиться как к принцессам.
Они проявляли свою благосклонность к тем, кто платил наивысшую цену, но, когда старатели достигали определенного благосостояния и соответственно определенного социального статуса, почести им уже не воздавались неразборчиво. За всем этим быстро последовала определенного рода респектабельность.
Американское преклонение перед женщинами символизируется двумя характерными чертами.
Одна из них – на удивление укоренившийся культ матери. Американская мать – фигура богоподобная. Мужчины могут убивать своих собратьев-мужчин, обманывать их, топтать их ногами в традиционной кровожадной для них манере, они могут разводиться с женами и бросать своих детей на произвол судьбы. Но американская мать священна. Она выше всякой критики, даже если она алкоголичка или сумасшедшая.
Вторая черта – молчаливое признание того, что американская жена – это босс. Где будет жить семья, как будут тратиться деньги, куда поехать в отпуск, за кого голосовать, какую мебель покупать, кому о чем говорить – все это решает жена. Это предполагает в американском мужчине кроткость, которая приходит в яростное столкновение с традиционной концепцией храброго и независимого индивида, который никогда не был и не будет ничьим рабом.
Хотя именно это и может быть причиной удачливости американских мужчин в бизнесе и на производстве. Он сублимирует свою энергию в офисе и на заводе, бессознательно расходуя на свой дом как можно меньше времени и усердия.
Это и причина плачевного состояния брака в США. Разрыв происходит слишком легко, и побежденная сторона злобно рычит и огрызается после визита к адвокату по делу о разводе. Озлобленный муж знает, что может избавиться от демона в лице своей жены с помощью алиментов, что наглядно демонстрирует его истинное к ней отношение.
Даже если страх перед женой у него так силен, что он не может решиться на скандал и расходы, связанные с разводом, он, вероятно, найдет утешение в неверности. Но это вовсе не такая грандиозная измена, как те, что происходили в Европе в те времена, когда жены были диктаторами.
Американский мужчина не станет содержать шикарную любовницу. Он организует тайное любовное гнездышко с какой-нибудь молоденькой, непритязательной девушкой, чей социальный статус не предполагает слишком больших запросов.
Еще безопаснее прибегнуть к услугам девушки по вызову. Таким утешением он будет благополучно пользоваться, когда находится на безопасном расстоянии от своей жены.
На ситуацию с сексом в Америке оказывает трагическое влияние то, что деловые сборища, по крайней мере частично, являются поводом к изменам – собрания проводятся на курортах, удаленность которых не просто придает интрижке очарование, но и гарантирует тайну любовных похождений.
Теперь, когда американский мужчина стал таким изнеженным, он смирился с главенствующей ролью женщины в любовных связях.
