— Значит, вы едете в Англию?
— Да.
— Поскольку и я должен ехать туда, на что вы мне так часто указывали, почему бы нам не отправиться вместе?
Что-то в его голосе заставило сердце девушки перевернуться в груди.
Но Сабра не осмелилась посмотреть на маркиза из страха, что он увидит любовь в ее глазах.
Что может быть чудеснее, чем вернуться в Англию вместе с маркизом?
Но нет, она должна быть сильной.
Нельзя поддаваться слабости, нельзя идти на поводу у чувств, которые призывают ее броситься к маркизу и прижаться губами к его губам.
— Вы действительно хотите оставить меня, Сабра? — мягко спросил маркиз.
— Я… я обязана… вы должны… понять… что я обязана!
— Почему?
— Потому что я не могу… сделать так, как вы просите… Я должна быть верной тому, что я считаю правильным… не только ради себя… но и ради… вас.
— Выходит, вы думаете обо мне!
— Конечно… я думаю о… вас. Бы занимаете… высокое положение, вы важны не только сами по себе и для вашей семьи… но и для Англии и… для королевы.
Вам не следует… это положение… из-за меня…
— Я и не собираюсь, — твердо заявил маркиз.
— Тогда вы… понимаете… почему я должна… оставить вас.
— Нет, не понимаю, и что касается меня, то это было бы худшим, что может со мной случиться.
Маркиз говорил так уверенно, что Сабра удивленно посмотрела на него, а он сказал очень мягко:
— Боюсь, моя дорогая, вы в первый раз с момента нашей встречи так недогадливы и бестолковы.
Девушка молчала.
— Ну, где же ваша проницательность? — допытывался маркиз. — До сих пор она служила вам верой и правдой, но в самую важную минуту, похоже, испарилась?
— Я… я не… п-понимаю вас, — сдавленно прошептала Сабра.
— Все очень просто, моя драгоценная, — промолвил маркиз, — я хочу сообщить вам, что сегодня мы собираемся пожениться!
Он сделал паузу, чтобы придать выразительность своим словам.
— Если вы предоставите мне первые несколько дней медового месяца, то затем мы вернемся в Англию и не дрогнув встретим критику.
— П-пожениться? — Сабра с трудом выговорила это слово.
Увидев, что маркиз шагнул к ней, девушка пролепетала:
— Нет, нет… конечно нет… как вам могло прийти в голову жениться на мне после… папиной затеи… вытрясти столько… денег…
Не совладав со своим голосом, Сабра замолчала.
Тут маркиз обнял ее.
Девушка отчаянно взглянула на него, и маркиз сказал:
— Твой отец больше не имеет значения, ничто не имеет значения, моя драгоценная, кроме того, что я хочу тебя и не собираюсь тебя терять!
Его губы прикоснулись к ее губам.
Хотя какой-то частью рассудка Сабра понимала, что должна сопротивляться, она почувствовала, что стала безвольной в его руках, и всем телом прильнула к нему.
А когда маркиз поцеловал ее, и поцеловал еще, и еще, в мире не осталось ничего, кроме него.
Маркиз поднял голову.
— Как тебе удается вызывать во мне такие ощущения? — спросил он. — Боже, как я люблю тебя!
И он снова целовал ее.
Маркиз целовал ее, пока Сабра не почувствовала, что если бы только она могла умереть сейчас, то осталась бы на самой вершине любви и ничто не могло бы быть прекраснее.
Но она хотела жить — жить ради маркиза — и знала, что должна удержать его от ошибки именно потому, что любит его.
Маркиз снова посмотрел на нее:
— Скажи, что ты чувствуешь ко мне?
Ведь ты так долго воевала со мной.
— Я… я люблю… вас! — срывающимся голоском воскликнула Сабра. — Я люблю вас… вы для меня — все… это море… это небо… весь мир… нет ничего… кроме вас… но вы не должны… жениться на мне.
— Ты моя! — яростно возгласил маркиз. — И если ты думаешь, что я могу жить без тебя или делать без тебя все то, что я, по-твоему, должен делать, ты очень сильно заблуждаешься!
Его губы изогнулись в насмешливой улыбке.
— Если ты не выйдешь за меня, я вернусь прямиком в Эль-Дьем и буду искать эти неуловимые сокровища. А если меня снова схватят бедуины, тебе придется снова появиться и еще раз спасти меня.
— Как вы можете говорить… такие… безумные вещи? — испугалась девушка.
— У тебя есть выбор, — заявил маркиз. — Ты будешь выполнять свой долг моей жены и заботиться обо мне. Не сомневаюсь, ты заставишь меня делать миллион вещей, которые я совершенно не желаю делать, но это лучше, чем быть бесполезным и остаться ни с чем без тебя.
Сабра тихо рассмеялась:
— Как вы можете… даже думать… об этом!
Маркиз привлек ее ближе.
— Все будет очень просто, моя драгоценная, если ты предоставишь это мне.
Когда я увидел тебя поющей детям, — помолчав, продолжил он, — я понял: ты — все, что я хочу видеть в своей жене. Но я боялся, отчаянно боялся ошибиться там, где замешана женщина.
— Почему вы так… уверены, что не… ошибаетесь сейчас? — спросила Сабра.
— Как только я узнал, что ты намерена оставить меня, я понял, что без тебя моя жизнь будет совершенно никчемной, а я — абсолютно несчастным.
Маркиз коротко рассмеялся.
— Зачем мне объяснять, что я чувствую, если мы можем читать мысли друг друга?
Он на минуту умолк, потом снова заговорил:
— ТЫ знаешь, что мы нужны друг другу, и знаешь, как несчастливы мы будем врозь.
— Это… правда, — прошептала Сабра, — но…
— Никаких «но», — твердо заявил маркиз. — Ты моя, и когда мы поженимся, моя прелесть, я заставлю тебя любить меня так же сильно, как я люблю тебя.
Он взглянул ей в глаза.
— Когда я увидел тебя спящей, мне потребовалось сверхчеловеческое усилие, чтобы не разбудить тебя поцелуями и не сказать тебе, как ты совершенна.
— Неужели вы говорите… такие… чудесные вещи… мне? — спросила Сабра. — Я так долго была… жалкой и… несчастной, что не могу… поверить в то, что… чувствую сейчас… и в то, что могу быть… вашей женой.
Она задумалась, а потом спросила как ребенок, который хочет, чтобы его успокоили:
— Вы правда… говорите, что мы… п-поженимся?
— Церемония в половине третьего, — сказал маркиз. — Сначала мы должны поехать в мэрию — во Франции это обязательно, — чтобы мэр зарегистрировал наш брак.
Он минутку помолчал.
— Потом я договорился, что наше венчание пройдет в англиканской церкви в Ницце, где нас будет ждать священник.
Маркиз снова поцеловал девушку.
— Прежде чем я буду дальше говорить тебе, как много ты для меня значишь, мы должны заполнить анкету и отправить ее мэру. Экипаж уже ждет, чтобы отвезти ее, поэтому давай сообщим ему те
