гор, окаймляющих пешаварскую дорогу. Сейчас мы достаточно далеко от лагеря тех племен, которые осадили форт, и в относительной безопасности.
Орисса радостно взглянула на него и, слегка запинаясь, проговорила:
— Мне… жаль, что вам пришлось… нести меня вчера ночью. Было… слишком холодно.
Воспоминания о том, как он согрел ее, вызвали яркий румянец на ее щеках, но она успокоила себя тем, что одна краска непременно скроет другую — под золотисто-коричневой краской на ее лице он не заметит ее смущения.
— Я был слишком требователен к вам, — ответил он. — Конечно, это было жестоко, но мне не оставалось ничего иного.
— Да, я понимаю, — согласилась Орисса.
— Надеюсь, мне не стоит повторять, что вы проявили себя с самой лучшей стороны, — продолжал он.
В его голосе было что-то такое, что заставило ее задрожать. Она невольно бросила на него быстрый взгляд и тут же отвернулась.
— Я… подвела вас, — прошептала она.
— Ничего подобного! — возразил он. — Ни одна другая женщина в мире не справилась бы лучше.
У нее перехватило дыхание, она была не в силах даже взглянуть на него. А потом он добавил своим обычным холодновато-вежливым тоном:
— Вынужден извиниться. Мне следовало бы чем-то накормить вас, но запасы наши на исходе.
Впрочем, если повезет, еды хватит, так что, пока мы доберемся до Пешавара, голодная смерть нам не грозит.
Орисса хотела было возразить, что и чапати, и даже рис к этому времени стали почти несъедобными, но, собрав все свое мужество, она проглотила несколько рисинок. Запивая их водой, она старалась не думать, как сильно она голодна.
Поев, майор Мередит пошел к выходу из пещеры.
— Внизу я заметил пастуха со стадом овец. Но придется рискнуть и выйти сейчас, до наступления ночи.
— Разумно ли это? — спросила она.
— Необходимо добраться до Пешавара как можно быстрее, — ответил он. — Тот человек, которому я заплатил, мог не дойти, и Бог знает, что сейчас творится в Шубе.
Орисса поняла, что эта мысль всю дорогу мучила его, и она ощутила укол совести за то, что недостаточно болела душой за своего дядю.
Ругая себя за забывчивость и словно наверстывая упущенное, она стала страстно молиться, чтобы штурм форта не начался и чтобы подкрепления смогли пройти — хотя, как им это удастся, она не имела ни малейшего представления.
— Да, пошли, немедленно! — воскликнула она, и без дальнейших разговоров они отправились в путь.
Полуденный жар спал, но припекало еще достаточно сильно, и вскоре для Ориссы шерстяной плащ из одеяла, переброшенный через руку, стал невыносимо тяжел.
Но и выбросить его она не осмеливалась — Орисса слишком хорошо помнила про морозные ночи и понимала, что без этого одеяла она легко подхватит воспаление легких.
Нет, лучше быть измученной, чем больной!
Теперь вместо чрезмерного холода Орисса страдала от ужасной жары. Она с отвращением чувствовала, как по ее спине и груди струился пот.
Она с радостью сняла бы тюрбан, но майор Мередит непременно рассердится, стоит ей только намекнуть об этом.
Им по-прежнему необходимо было сохранять маскировку.
Ее туфли совсем изорвались, и ноги нестерпимо болели. Каждый шаг давался с большим трудом.
Они преодолевали одну гору за другой, едва не соскальзывая вниз по крутым ущельям, утоляли жажду из уже иссякающих ручьев, перебирались вброд через ледяные струи, пока не обогнули то, что казалось Ориссе пиком неприступной горы, как вдруг майор Мередит замер на месте, словно окаменел.
Приблизившись к нему, она тихо вскрикнула и застыла в испуге.
По узким звериным тропам шли, покрывая склон холма, люди — сотни людей, — казавшиеся сейчас не крупнее муравьев, но приближались они почти с невероятной скоростью.
— Что… это? Кто… они? — с трудом проговорила Орисса.
Она ожидала, что майор Мередит, развернувшись, побежит, пытаясь как-то спрятаться от надвигающейся орды, но внезапно поняла, что этого не потребуется. Все еще не веря себе, она взирала на мундиры приближающихся людей.
Одежда на всех была одинаковой, а черноволосые головы прикрывали одетые чуть набекрень знакомые ей шапочки.
Она услышала, как майор Мередит издал ликующий крик и радостно воздел руки. Но еще до этого Орисса поняла, что спасены не только они, спасена и Шуба.
Это были гхурки!
Выносливые, упорные бойцы, цепкие, как горные козы, маленькие солдаты Непала шли им на помощь!
Глава 9
Орисса шла через сад, и ласковое солнце согревало ее непокрытую голову.
За кустами рододендронов таилось укромное местечко, где среди буйной зелени на каменной колонне покоилась небольшая фигурка индийского божества.
Статуя была очень стара, и наверняка в свое время ее выкрали из храма.
Орисса знала, что эта фигурка изображает Кришну, бога любви, и, глядя на него, она неожиданно для самой себя стала молиться. Она молила бога даровать ей счастье любви, любви, в которой она так отчаянно нуждалась.
Девушка терялась в догадках, почему, как только они достигли Пешавара, майор Мередит исчез, и с тех пор она его не видела и ничего о нем не слышала.
После того как на горном склоне они встретили гхурков и майор Мередит объяснил их командиру точное расположение сил, осаждавших форт, они отправились, уже не прячась, прямо вниз и, оказавшись по другую сторону холма, вышли на пешаварскую дорогу.
Там находились брички и повозки, доставившие гхурков из британского военного городка близ Пешавара сюда в горы.
Орисса узнала тогда, что еще один батальон спустился по горам с другой стороны дороги, так что вскоре они нанесут двойной удар.
— Как только дорогу очистят, — объяснил ей майор Мередит, — сорок третий пехотный батальон выступит в подкрепление войскам в форте.
— Кто придумал послать гхурков? — спросила Орисса.
Майор Мередит усмехнулся:
— Я знал, что два их батальона стоят под Пешаваром.
Однако для откровенного разговора у них не было времени.
Их отвезли в британский военный городок на армейской бричке, запряженной четверкой лошадей, и хотя повозка была не из удобных, это было гораздо быстрее и лучше, чем идти пешком.
Они прибыли глубокой ночью, чему Орисса весьма порадовалась, так как прекрасно знала, как ужасно она выглядит в шинели офицера-гхурка.
Во всяком случае, эта шинель прикрывала ноги. Майор Мередит избавился от парика и, чтобы согреться, вынужден был облачиться во что попало, а потому тоже выглядел весьма странно.
Было восхитительно ехать, сидя бок о бок с ним на высоком сиденье армейской брички. Но рядом находился гхурк-возница, да и сзади них было еще двое солдат, так что большую часть пути они молчали и перекидывались только ничего не значащими фразами.
В городке майор Мередит передал Ориссу на попечение почтенной леди, жены офицера.
— Пожалуйста, накормите ее и уложите спать, — попросил он.
