— Что вы делаете, черт возьми? — возмутился граф.
— Хотелось бы спросить вас о том же, — ответил с другой стороны двери посол.
— Думаю, вы делаете ошибку, — сказал граф. — Нам следовало бы обо всем переговорить наедине.
При первых же его словах девушка заметила в его голосе напряжение, порожденное ужасом произошедшего:
Теперь же, словно контролируя себя, он стал говорить медленнее и гораздо более примирительно.
— Нетрудно изображать невинность, — ответил посол, — но позвольте сообщить вам, что моя жена во всем созналась. Вы соблазнили ее, применив силу, и она не могла сопротивляться.
Минерва заметила, что граф словно окаменел, и решила, что это от злости. Однако, когда он заговорил, его голос был так же размерен и спокоен:
— Я продолжаю утверждать, ваше сиятельство, что мы должны обсудить это как джентльмены и достойные люди.
— Слава Богу, я не англичанин, — ответил на это испанец. — Я человек, который готов защищать свою честь и свое доброе имя!
Он издал какой-то неразборчивый яростный звук и добавил:
— Этой ночью, Горлстон, я собирался дождаться, пока вы уснете, и покалечить вас так, чтобы вы уже никогда не могли иметь женщину.
— Да вы с ума сошли! — произнес граф с трудом, словно его губы едва могли пошевелиться.
— Нет, я в своем уме и в своих правах, — ответил посол. — Однако, пока я ожидал возможности отомстить вам, вы поступили гораздо проще, сами придя в темницу.
Он рассмеялся, очень страшно и неприятно.
— Вы не будете покалечены, милорд, вы просто умрете! Ваши гости уже объяснили мне хитрое устройство этих подземелий, и теперь я включаю воду. Вы утонете — какая жалость!
Минерва издала приглушенный вскрик. Посол продолжал:
— Никто не сможет связать мое имя с вашей смертью, а когда мне сообщат обо всем, я буду сожалеть о вас. Прощайте, Горлстон! Пока вода будет подниматься все выше и топить вас, можете думать о том, что теперь испанец отомщен!
Он замолк, и Минерва поняла, что он повернул колесо, позволившее воде изо рва найти дорогу в темницу.
Девушка услышала, как вода полилась на пол позади них.
Должно быть, граф тоже услышал это, потому что сделал несколько шагов вперед, встал вплотную к двери и произнес, положив на нее обе руки:
— Послушайте, Алькала, вы не можете поступить так ни со мной, ни с этим юношей, который ни в чем не виноват перед вами!
Граф сделал паузу, но еще до того Минерва поняла, что посол уходит. Она расслышала шаги, звук которых замирал вдали по мере того как испанец взбирался по винтовой лестнице.
Должно быть, граф тоже услышал это, потому что в отчаянии закричал:
— Алькала, ваша светлость! Умоляю вас!..
Его голос эхом отдался в маленькой темнице, но снаружи царило молчание.
Минерва прислушалась — даже звук шагов посла не был больше слышен.
Испанец оставил их на волю судьбы.
Глава 5
На какое-то мгновение граф в молчании замер перед запертой дверью.
Затем он очень спокойно произнес:
— У вас есть какая-нибудь мысль о том, как нам отсюда выбраться?
— Н-нет.
Минерва была так испугана, что говорила почти шепотом, а голос ее постоянно срывался.
Граф отошел от двери и направился к тому месту, откуда лилась вода, — казалось, что она бьет прямо из пола. Сейчас по полу уже медленно тек небольшой ручеек.
Тем же спокойным голосом граф спросил:
— Как нам перекрыть воду?
— Это… это невозможно, — с запинкой пробормотала Минерва. — Вода будет течь изо рва до тех пор, пока ее уровень не станет вровень с уровнем воды во рву.
Граф помолчал.
Затем он встал на колени и попытался отыскать отверстие, из которого лилась вода, чтобы заткнуть его. Однако древний архитектор очень умно спроектировал ловушку, и Минерва знала, что остановить поток можно только извне темницы.
Внезапно ее охватила паника, и девушке захотелось закричать и кричать долго и громко. Впрочем, она тут же поняла, что никто ее не услышит.
Граф же был очень спокоен, и Минерва решила, что ни за что не унизится перед ним и не выкажет страха.
«Мы умрем, — подумала она, — так что по крайней мере надо постараться сделать это достойно!»
И все же она не могла побороть дрожь.
Вода прикоснулась к ботинкам девушки, и она попятилась, понимая, что, сколько бы она ни отступала, вода все равно доберется до нее в этой маленькой темнице, а потом станет подниматься все выше и выше до тех пор, пока оба они не утонут.
Она не могла поверить, что это происходит на самом деле, однако дела обстояли именно так.
Вода неумолимо заполняла темницу.
Минерва попыталась вспомнить, сколько времени нужно, чтобы темница наполнилась доверху.
Граф все еще пытался что-то сделать с отверстием, куда вливалась вода, однако Минерва понимала, что это безнадежно.
Узники прошлых лет тоже пытались спастись от смерти, и вскоре граф, подобно им, поймет, что смерти им не избежать.
Девушка была так напугана, что попыталась прикрыть лицо руками, и вспомнила, что на ней все еще надета бумажная маска.
Она нетерпеливо сорвала маску и уронила ее на пол, заметив, что та поплыла по прибывающей воде.
Теперь вода уже плескалась вокруг ног Минервы и достигла двери темницы, которую запер посол.
Внезапно Минерва осознала, что совсем не хочет умирать, — напротив, ей хотелось жить.
К тому же что станут делать без нее дети? Она закрыла лицо руками и начала молиться:
— Прошу тебя, Господи… спаси нас! Папа, пожалуйста…,подскажи нам путь к спасению… пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста!..
Все ее тело каждой клеткой словно рвалось к Богу и к ее отцу, где бы он ни был.
— Помоги нам… — просила девушка.
Охваченная этим чувством, она почти забыла, что с нею граф, и вздрогнула, услышав его голос:
— Думаю, мне следует выразить сожаление, что вы попали в столь ужасное место, такое невозможно даже представить в наше время.
Минерва не ответила и не убрала рук от лица. Через секунду граф добавил:
— Если вы молитесь, то я надеюсь, что ваши молитвы будут услышаны. Наверное, я тоже должен помолиться, если, конечно, меня вообще услышат.
В голосе его проскользнула нотка цинизма. Минерва почувствовала, что должна ответить, и
