подснежников, ее голые и не украшенные драгоценностями шея и руки, нежная ткань, спадающая с плеч и трепещущая, будто эфир, от малейшего дуновения, делали ее романтично-необычной. Да, она выглядела прелестно. От ее подавленного настроения не осталось и следа. Она почти поверила в то, что и в самом деле явилась из мрачных ворот подземного мира в мир солнечного света и смеха.
За ужином лорд Шерингем сидел рядом с ней, он постоянно смешил ее своей забавной манерой говорить, его остроты по поводу всего, что он видел и слышал, были уморительно смешны, но не злы.
— Черт побери, никогда бы не подумал, что маскарадный костюм может кого-то красить, пока не увидел вас. Обычно люди рядятся в абсолютно не идущие им вещи, которые делают их нелепыми. А во что одет Зануда?
— Не скажу, — ответила Сабина. — А то вы скажете о нем что-нибудь недоброе, но скажете остроумно, а я не сдержу смех и почувствую себя предательницей.
— Если у Зануды есть хоть капля здравого смысла, он предстанет как Дон Жуан с белым кроликом в руках. Ведь это он поймал самую красивую девушку в этой зале. Почему вы хотите выйти за него замуж? Не лучше ли вам подождать меня?
— Я уже говорила вам, что у вас была возможность два года назад, но тогда вы воротили от меня нос, — рассмеялась Сабина.
Она даже не представляла себе, что может так непринужденно болтать с молодым человеком, но с лордом Шерингемом было так же легко разговаривать, как и с Гарри, и они весело поддразнивали друг друга, пока наконец не пришло время отправляться во дворец.
У дверей виллы ожидало пять карет, которые должны были доставить гостей леди Тетфорд ко дворцу, и Сабина села в одну из них вместе со своей хозяйкой лордом Шерингемом и герцогом де Гизом, который был самым знатным гостем на приеме.
Дворец находился по другую сторону гавани, за Beликим ущельем, которое отделяло степенный древний город Монако от легкомысленной элегантности молодого Монте-Карло. Карета въехала в глубокое ущелье полное причудливых теней, а затем стала поднимать вверх по узкой, петляющей дороге, которая взбиралась на огромную скалу, где и расположился старинной по стройки дворец. Сабина затихла, позабыв о присутствии спутников, — она была очарована красотой раскинувшегося перед ней ландшафта.
Перед дворцом солдаты в своей красной с белым и голубым униформе вытянули руки, чтобы помочь гостям выйти из экипажей. Роскошные salons , украшенные золотом и освещенные хрустальными канделябра ми, приняли нарядную толпу людей, приглашенные принцем.
Сабина была ослеплена великолепием дворца и поза была обо всем, разглядывая танцующих в самых причудливых костюмах. Здесь были тореадоры и крестоносцы, клоуны и короли, пастушки и арлекины, восточные властители, рабыни и придворные всех эпох и стран мира Многие вообще были одеты в костюмы столь странные и причудливые, что им трудно было подобрать название. Единственное, что можно было сказать наверняка, это то, что они, несомненно, подчеркивали красоту и обаяние тех, кто их носил.
У всех были маски, за исключением хозяина торжества, принца Монакского Чарльза III, который лично приветствовал каждого гостя, стоило тому переступить порог дворца. Он был немолод и несколько подслеповат, но для каждого гостя, кого он узнавал, у него находилось теплое слово.
— Рад приветствовать вас, мисс Уонтидж. Ваша будущая свекровь мой очень хороший друг, — произнес он, когда леди Тетфорд представила ему Сабину.
Сабина что-то робко пробормотала в ответ, принц уже приветствовал других гостей, и они проскользнули в бальную залу.
Оркестранты, одетые в разноцветную гусарскую форму, играли вальс, и Сабина закружилась в танце с лордом Шерингемом. В этот миг в дверях показался Артур. И она вдруг поняла: она не хочет ни видеть его и ни говорить с ним. Она не могла этого объяснить, но чувствовала, что он непременно омрачит ее беспечную радость, удовольствие от этого вечера.
— Давайте осмотрим дворец, — предложила она лорду Шерингему, и, проскользнув через дверь на противоположной стороне залы, она в ту же секунду оказалась вне поля зрения зорких глаз жениха.
Они нашли лестницу, которая вела в открытый внутренний двор замка, а оттуда в сад. Разбитый на склоне скалы, он предстал перед ними местом тайн и теней, огромных клумб розмарина и фиалок под сенью мимозы и эвкалиптов, а с боков обрамленных кустами жасмина и мирта. Китайские фонарики свисали с деревьев и освещали дорогу к укромным уголкам в беседках, увитых розами и жимолостью.
Сад смотрел на порт, и отсюда открывался прекрасный вид на Монте-Карло. Свет мерцал в каждом окошке белокаменных вилл, шагающих вверх по горному склону, со всех сторон окруженных садами из апельсиновых и лимонных деревьев, с темно-зеленых ветвей которых свисали золотые плоды, словно миллион крошечных фонариков.
— Как красиво! — воскликнула Сабина.
Эти слова, казалось, вырвались из самого ее сердца.
— И вы очень красивы, — сказал лорд Шерингем. — Слишком красивая, большинство мужчин теряют из-за вас голову. Право, будь я на месте Зануды, я бы схватил вас и увез отсюда в замок, где бы никто, кроме меня, не смог видеть вас.
— Я и понятия не имела, что вы такой романтик, рассмеялась Сабина.
— Вы попали в точку. Романтика мне не свойственна, — отозвался лорд Шерингем. — Просто солнце напекло мне голову.
Они нашли скамеечку на краю сада и присели, глядя на гавань, раскинувшуюся внизу.
— Я вам скажу вот что, — вдруг сказал лорд Шерингем. — Мне нужно выпить! Готов поспорить, и вы не откажетесь. Подождите секунду, я пойду поищу официанта. Пусть принесет нам шампанского. Нет ничего лучше, чем говорить с прекрасной девушкой с бокалом в руке. Об этом я даже читал целую поэму. Что-то про кувшин вина и красавицу.
— Это Омар Хайам, — хихикнула Сабина.
— Не знаю, кто это написал. Но кажется, в этом есть смысл. Так вы подождете? Только уж очень неудобно двигаться в этом дурацком платье, — добавил он, указывая на свой костюм рыцаря.
Оставив свою шляпу с пером рядом с Сабиной, лорд растворился в темноте. Девушка взглянула на залитую лунным светом водную гладь, но стоило ей вновь остаться одной, как мысли нахлынули на нее с новой силой. В этот момент она услышала позади себя шаги и подумала, что лорд Шерингем вернулся.
— Вы очень проворны! — воскликнула она и тут же поняла, что ошиблась. Перед ней стоял совсем другой человек: мужчина, одетый в белую с длинными рукавами блузу, вышитую странным узором, с украшенным драгоценными камнями ножнами, засунутыми за красный пояс.
— Вы потанцуете со мной? — спросил по-английски голос, который был ей слишком хорошо знаком.
Она вскочила.
— Как вы здесь очутились?
— Тут столько людей в маскарадных костюмах, — ответил незнакомец. — Кто догадается, что цыган одет в свою обычную одежду?
— А если они вас поймают?
— Не поймают. Как Золушка, я уйду до полуночи, когда все снимут маски. Так вы потанцуете со мной?
— Нет… Я не знаю.. Как можно?
— Вот уж никогда не думал, что вы испугаетесь, — сказал он. — Вы не побоялись прийти за помощью одна, без сопровождения, когда сломалась ваша карета. Вы не побоялись ехать одна по дороге Гранд- Корниш. А теперь вы боитесь?
— Нет, разумеется, нет, — запротестовала Сабина. Нет. Я думала о вас.
— А не о себе? Не о том, что случится, если вас обнаружат с цыганом, с бродягой?
— Нет, конечно же нет! — воскликнула Сабина. — Не такой уж я и сноб.
В ее голосе было столько гнева, что он улыбнулся и, взяв ее руку, нежно поднес к губам.
— Вы все еще не сказали, что рады видеть меня.
— Я была так удивлена… и напугана тоже. Как вам удалось сюда пробраться?
Он указал глазами на высокую стену в конце сада:
— Я перелез через стену.
— Но зачем?
