На какое-то мгновение в глазах ее собеседника замерцали веселые искорки, словно он против своей воли находил это забавным.
— Значит, вы уже и сами успели убедиться в том, то статус замужней женщины в некоторых случаях является удобным прикрытием? — спросил он.
— До отъезда из Англии я думала, что это пригодится мне, — ответила Чандра, — «однако все мои опасения были напрасны. Во время плавания никто не проявлял ко мне внимания, которое можно было бы расценить как назойливое.
— Могу вас заверить, что в Непале ситуация будет точно такой же, — сказал лорд Фроум.
— Благодарю вас.
Чандра поднялась со стула, почувствовав, что их беседа затягивается. Они обо всем договорились. Тема была исчерпана, и пришло время прощаться.
— С позволения вашей светлости я предпочла бы удалиться на покой пораньше. Раз уж вы приняли решение относительно всего дальнейшего, значит, я не ошибусь, если предположу, что завтра мы отправимся в путь рано утром сразу же после завтрака.
— Нам предстоит очень долгий и утомительный путь, мисс Уорделл, — согласился лорд Фроум, вставая со стула, на котором он сидел.
— Я буду готова к нему, — ответила Чандра.
Пройдя мимо него, она остановилась и, обернувшись, сказала:
— Очевидно, я должна поблагодарить вас за то, что вы согласились взять меня с собой, и выразить надежду, что вы об этом не пожалеете.
— Хотелось бы быть в этом уверенным, — произнес в ответ лорд Фроум.
На секунду ей показалось, что его губы слегка растянулись в насмешливой улыбке.
Наклонив голову, Чандра сказала:
— Спокойной ночи, милорд.
— Спокойной ночи, мисс… Уорделл!
Перед тем как произнести ее фамилию, он чуть помедлил, и она поняла, что он думал о том, что уже завтра ему придется называть ее по-другому.
Войдя в свою спальню, Чандра вспомнила, что лорд Фроум не знает ее имени и сейчас, наверное, теряется в догадках.
Это слегка развеселило ее.
» Я не скажу ему, — решила она. — Я сделаю так, чтобы он сам спросил у меня!«
В спальне Чандры было жарко, несмотря на то что снаружи уже значительно похолодало.
Она открыла окно и, выглянув наружу, подумала о том, как приятно было созерцать на веранде знакомую природу и проникаться чувством умиротворенности, пока этот процесс не прервал лорд Фроум.
Она увидела женщину, шагавшую по дороге с корзиной на голове. Эта женщина была уже немолода, однако двигалась с легкостью и грациозностью юной королевы.
Завтра, подумала Чандра, я войду в новую страну, в которой еще никогда не бывала, страну удивительную и необычную, которая манит меня своей загадочностью. Я не знаю, что мне предстоит пережить и увидеть во время этого путешествия, но именно поэтому оно становится для меня еще более интересным.
До разговора с лордом Фроумом главным чувством ее был страх. Чандра очень боялась, что этот надменный аристократ отправит ее домой и она так никогда и не увидит Непал и не прикоснется к манускрипту Лотоса.
Теперь, когда этот страх исчез, бесследно растворился, как утренний туман, она вдруг ощутила в себе внутреннюю потребность встать на колени и обратиться к Богу с молитвой благодарности, потому что она выиграла сражение, которое могла так же легко проиграть.
— Благодарю тебя. Господи… благодарю тебя, — сказала она всем своим сердцем, инстинктивно обращая лицо к небу.
В этот момент откуда-то снаружи донесся шепот:
— Мем-сахиб! Мем-сахиб!
Выглянув из окна, она испытала такое чувство, словно с гулким ударом свалилась с небес на землю. Прямо перед ней стоял маленький индийский мальчик.
У него, как и у всех индийских детей, были огромные, подернутые туманной поволокой глаза и умоляющий взгляд.
Она в своей жизни видела множество таких ребятишек и, несмотря на это, каждый раз чувствовала, как к горлу подкатывает комок и ее захлестывает чувство сострадания.
Костлявые смуглые маленькие тельца индийских ребятишек казались очень хрупкими и уязвимыми.
— Мем-сахиб! Пойдем! Святой человек говорить с тобой!
Мальчик с трудом говорил по-английски, и поэтому Чандра ответила ему на урду:
— Что ты говоришь? Кто тот человек, которому я нужна?
Услышав звуки родного языка, малыш явно приободрился.
— Святой человек, очень великий Святой человек хочет говорить мем-сахиб. Пойдем сейчас!
— Но как? И где он? — спросила изумленная Чандра.
Мальчик махнул куда-то рукой, но из окна она не могла разглядеть, куда был направлен его палец.
— Идем, мем-сахиб! Очень важно! — продолжал он уговаривать ее.
Чандра была заинтригована и ответила:
— Подожди меня. Сейчас я к тебе выйду.
Она закрыла окно и подошла к двери своей спальни.
Прежде чем открыть ее, она прислушалась.
Снаружи все тихо. Чандра знала, что двери двух других номеров были заперты. Бесшумно ступая на цыпочках по коридору, она прокралась мимо них и мимо умывальной и вышла из бунгало через заднюю дверь.
Девушка была уверена, что лорд Фроум, если он только не улегся спать, сейчас находится на веранде, там, где она его оставила.
На заднем дворе гостиницы Чандра увидела колодец и несколько кустов не правильной формы, за которыми вырисовывались смутные очертания низких построек. В них жил смотритель бунгало со своей семьей.
Она зашла за угол и увидела ждавшего ее мальчика.
Явно обрадованный ее приходом, он улыбнулся и повел ее по узкой тропинке, петлявшей в низких кустах, туда, где на краю сада, окружавшего бунгало, росло несколько высоких деревьев.
Следуя за ним, Чандра не переставала удивляться этой странной просьбе и одновременно упрекая себя за опрометчивость и поспешность, с которой она ушла из гостиницы, не предупредив никого о своем уходе.
Однако она не испытывала никакого желания доверяться лорду Фроуму и сказала себе, что ей нечего бояться в этом тихом местечке, населенном лишь железнодорожными рабочими.
Тропинка вскоре закончилась, и Чандра увидела, что мальчик, который бежал впереди, стоит перед человеком, сидевшим под раскидистым деревом.
Подойдя ближе, она увидела, что человеком, ждавшим ее, был праведник. Она сразу же поняла, что он пришел с гор.
Когда они с отцом были в Индии, люди, с которыми профессор Уорделл познакомился в Тибете, добирались даже до Бомбея, чтобы повидаться с ним.
Тогда Чандре довелось повидать множество разных индийцев, однако не было среди них более выдающихся, чем праведники с севера.
Человек, сидевший у подножия дерева, был высокого роста. Его одеяние состояло лишь из халата, по фасону напоминавшего европейское пальто и сшитого из плотного сукна.
На голове у него была шляпа с загнутыми полями, отороченная мехом, как у китайского мандарина, на поясе висели деревянные четки, а на лице запечатлелось выражение, которое невозможно ни с чем
