Милая чаровница [Милая колдунья]

Яхта свернула в залив, и перед ними откры­лась небольшая гавань Таррализы. Это была маленькая рыбацкая деревушка: всего несколь­ко белых домиков, спускавшихся к длинному причалу, церковь со шпилем, а за ней не пред­ставляющие интереса строения. Виноградники поднимались террасами вверх по невысоким холмам, защищавшим гавань от ветра. Вот и все. Только общее впечатление бедности.

– Смотрите, Лулу! – вдруг вскрикнула Кейт. Все увидели стоявшую на причале невысокую полную фигуру, а за ней огромную гору из сун­дуков, коробок и чемоданов, яркая расцветка которых выглядела неуместной на грязных до­сках причала.

– Как много у нее багажа! – заметила Зария.

– Естественно, – ответила ей Кейт. – Разве вы не знаете, что мадам Бертин хочет открыть магазин в Алжире? Для этого ей понадобится много всякой одежды, и вся она должна быть сшита в Париже. Костюмы, платья, вечерние туалеты. Только подумайте, сколько всего надо привезти, чтобы заполнить магазин одеждой всех сортов и размеров.

– Ты права, – сказал Эди Морган. – Для того чтобы открыть магазин, нужно все тща­тельно рассчитать, если, конечно, хочешь добиться успеха. А в данном случае мы просто не можем позволить себе потерпеть неудачу, да, мальчики?

– Разумеется, – согласился Виктор.

– А твое мнение, Корни? – спросил Эди Морган мистера Вирдона, который стоял мол­ча, упершись прямыми руками в поручни. – Как ты считаешь?

На мистере Вирдоне были неизменные белые брюки, жакет с золочеными пуговицами и бе­лая кепка, в которых он появился на борту ях­ты. Он поднял голову и спросил с мрачным сар­казмом:

– Тебя так интересует мое мнение?

– Конечно, интересует, – ответил Эди Мор­ган. – Ведь это предприятие организуется на твои деньги.

Эди подчеркнул голосом слово «твои».

– Да, разумеется. Поэтому, вполне естест­венно, я хочу, чтобы оно оказалось удачным.

– Твой энтузиазм заражает нас всех, – сказал Эди и спросил вполголоса Виктора Джакобет­ти:– А где, черт возьми, Ахмет?

– В баре, наверное.

– Очень остроумно! – воскликнул Эди. Яхта медленно продвигалась вперед в поис­ках места для причала. Кейт махала рукой, ма­дам Бертин тоже. Зария разглядела теперь, что это была женщина средних лет, сильно накра­шенная, с голубыми тенями вокруг глаз и губами, которые от толстого слоя помады казались залакированными. Она была некрасивой, с темными волосами, толстыми губами, тяжелым подбородком и плотно сбитым телом. Однако от нее исходило то неуловимое очарование, которое каждая француженка, кажется, впитывает с молоком матери. Оно сквозило в ее манере носить шляп­ку, в огромной нитке искусственного жемчуга на шее, больших серьгах и браслете, которые были единственным украшением для строгого, но изысканно скроенного платья, и приковы­вали к себе взгляд.

– Привет, Лулу! – крикнул ей Эди Морган.

– Soyez le bein venu! (*Рада видеть тебя! (фр.)) Наконец-то вы приеха­ли! – прокричала она в ответ. Был прилив, и вода в заливе стояла высоко, так что им удалось причалить к самому концу пирса. На судно поднялся таможенник и за ним по пятам мадам Бертин.

– Позвольте представить вам этого джентльмена, – сказала она, бросив на офи­цера выразительный взгляд, от которого кон­чики его усов взметнулись вверх. – Он был так любезен со мной. Вы не поверите, его по­мощник хотел перетряхивать все мои велико­лепные туалеты! Я, разумеется, сказала ему: «Невежда! Если вы запустите в них свои гряз­ные лапы, что от них останется? Ничего! А в этих коробках сейчас тысячи, нет, миллионы франков!» Но он ничего не хотел понимать. Кретин! А вот этот мосье – совсем другое дело. Он по на­туре художник. Он любит хорошеньких жен­щин – и в прекрасных туалетах, и без них.

Ее речь перебил взрыв смеха. Эди Морган по­жал руку офицеру и представил его мистеру Вирдону. Потом они втроем скрылись в столо­вой, из которой раздался призывающий стюар­да голос Эди Моргана и звон бокалов.

– Как поживаешь, Лулу? – спросила Кейт, любовно прислонившись щекой к щеке мадам Бертин.

– Ты все хорошеешь, Кейт, – ответила та. – Правда, ты слишком осветлила волосы. Тебе больше пойдет чуть более темный оттенок.

– Джентльмены предпочитают блондинок, – ответила Кейт.

– Неужели среди твоих знакомых есть и та­кие? – спросила мадам Бертин с наигранным изумлением, но тут же, похлопав Кейт по пле­чу, добавила: – Давай не будем пока скрещи­вать шпаги. Стоит нам с тобой встретиться, сразу во все стороны летят искры. Ты хоро­шенькая девушка и сможешь представить мои туалеты в самом выгодном свете.

Повернувшись, она окинула взглядом Чака и Зарию, которые молча стояли чуть в стороне от остальных:

– А это кто?

– Это мисс Браун, – ответила Кейт, – и ее жених, мистер Танер. Они высаживаются в Ал­жире. Кстати, а где Ахмет?

– Я тоже хотел спросить об этом, – вступил в разговор Виктор Джакобетти. Он не пошел в столовую, чтобы распорядиться погрузкой ог­ромного багажа мадам Бертин.

– Ах да, Ахмет! Его со мной нет, – ответила мадам Бертин.

– Нет? – воскликнул Виктор Джакобетти. – Но я понял, что он должен был вести вторую машину.

– Произошла катастрофа… – Казалось, ма­дам Бертин тщательно подбирает слова. – У него были не в порядке документы. На испан­ской границе его… отправили обратно.