к сестре очень быстро, Элизабет по-настоящему глубоко полюбила Ангуса.
Когда Элизабет вновь спустилась вниз, она выглядела более спокойной, но, несмотря на это, в ней произошла неуловимая перемена: она была менее уверена в себе, менее напориста в своих словах и манере держаться.
— Я рада побыть с тобой, — просто сказала она Лидии, опускаясь в удобное кресло возле сестры.
— И ты знаешь, что мы всегда рады, когда ты с нами, — ответила Лидия.
Затем последовал вопрос, которого она боялась:
— Кто эта хорошенькая девчушка?
— Тайра Йёргенсен.
— Иван сказал, что она ученица. Чему же он ее учит?
— Она хочет стать композитором.
— Мне казалось, Иван не очень утруждает себя учениками, или я ошибаюсь?
— Это первая ученица за все время, — небрежно бросила Лидия. — Нужно же когда-то начинать.
Элизабет взглянула на нее, и Лидия поняла, что не убедила сестру.
— Прости, дорогая, ты расстроена?
— Конечно нет, — солгала Лидия.
Элизабет сначала помолчала, а затем произнесла:
— Неужели все страдают, когда любят? Лидия оставила притворство и честно ответила:
— Думаю, да. Мне кажется, в этой жизни невозможно испытать высшее блаженство, не заплатив за него.
Элизабет кивнула:
— Наверное, ты права, но это стоит того, не правда ли?
— Всегда. Всегда стоит, — пылко произнесла Лидия, и Элизабет наклонилась вперед.
— Какой же слепой я была, — сказала она. — Ничего не понимала — я имею в виду о тебе и Иване, о твоем несчастье… так много всего… Теперь мне кажется, будто я спала бесконечно много лет и совсем недавно проснулась. Мне ужасно стыдно, что я была такой глупой.
— Ты не была глупой, — мягко сказала Лидия.
— Нет, была, — возразила Элизабет, — но теперь я все понимаю. Только знаешь, Лидия, дорогая, мне не жаль того, что происходит сейчас с тобой. У тебя так долго был Иван — все эти годы вы были вместе.
Лидия не нашлась, что сказать, и они просидели в тишине несколько минут, пока из сада не вернулись Филип и Кристин. Филип нес большой капустный лист, полный малины.
— Вот что мы тебе принесли, ма, — сказал Филип, кладя лист на колени Лидии. — Могло быть и больше, если бы Кристин почти все не слопала.
— Мне это нравится! — язвительно заметила Кристин. — Он вспомнил о тебе, лишь когда набил свою утробу так, что не мог дышать.
— Очень люблю маленькие сюрпризы, — сказала Лидия, улыбнувшись, — и благодарна вам, что вы подумали обо мне.
— Мы только что размышляли, чем бы заняться вечером, — сказала Кристин, стянув подушку с кресла и устраиваясь на ней у ног матери. — Филип предложил спуститься вниз по реке на каноэ, но я боюсь: а) он меня перевернет и б) там будет полно комаров, а я ненавижу, когда меня кусают.
— А зачем вам чем-то заниматься? — спросила Лидия, но ответ ей стал понятен даже раньше, чем Филип и Кристин успели переглянуться.
— Ну, нам просто хотелось развлечься немного, — небрежно бросил Филип. — На реке или на местных танцульках. Ты ведь не против, ма?
— Конечно нет, — ответила Лидия. — Вам разрешается делать все, что вас развлечет.
— Кому разрешается? — спросил Иван, выходя на веранду.
— Детям, — пояснила Лидия. — Они хотят отправиться вниз по реке на каноэ после обеда.
— Неплохая мысль, — сказал Иван, — но мы с Тайрой придумали кое-что получше, поэтому сегодня вечером они должны остаться дома.
— Что же вы придумали? — поинтересовалась Лидия. Иван выдвинул стул для Тайры, которая появилась на веранде вслед за ним, а затем уселся сам.
— Я показал Тайре поместье, — сказал он. — Она восхищалась всем, высказывая правильные и самые обычные фразы до тех пор, пока не оказалась в моей студии. Там она произнесла нечто совершенно оригинальное. Сначала я поразился, но теперь понял ход ее мыслей.
— И что же она сказала? — спросила Лидия.
— Она воскликнула: «Вот бы устроить здесь концерт!» Я никогда не рассматривал студию с этой точки зрения, но, по-моему, Тайра права. Летними вечерами, если раздвинуть шторы и открыть окна, мы сможем впустить лунный свет — при условии, что выйдет луна, — и он будет струиться прямо на исполнителя. Какова декорация!
— Звучит очень заманчиво, — сказала Лидия, стараясь проявить энтузиазм.
— Вот и мы с Тайрой то же самое подумали, — ответил Иван. — Поэтому сегодня вечером, леди и джентльмены, вы официально приглашены на концерт, который дадут два известнейших исполнителя.
— Один, — возразила Тайра, — только один. Если я вообще буду играть, то лишь вступление, пока зрители занимают свои места. Как только все рассядутся, то захотят слушать вас.
— Вы слишком скромны, моя дорогая, — сказал ей Иван. — Мир ценит вас так, как вы сами себя цените, никогда об этом не забывайте. Ну, так что скажете насчет нашего плана?
— Мне кажется, он прекрасен, — ответила Лидия, — и мы все с нетерпением будем ждать игры мисс Йёргенсен.
— Очень надеюсь, что вы не будете разочарованы, — робко произнесла Тайра, но Иван не позволил ей заниматься самоуничижением и через несколько минут воодушевленно увел всю молодежь в студию для подготовки концерта.
— Она в самом деле так хороша? — с любопытством спросила Элизабет, когда они вновь остались с Лидией вдвоем.
— Понятия не имею, — ответила сестра и тут же добавила: — Если Иван говорит, значит, так и есть.
Но сомнения все равно не покидали ее весь обед и позже, когда она продвигалась по длинному коридору к студии Ивана. Иван, конечно же, был прав, говоря, что студия идеально подходит для концерта. Они с Филипом отодвинули рояль в большую нишу в глубине комнаты, а Кристин и Тайра расставили перед ним большие вазы с цветами. Все окна были широко распахнуты, снаружи уже темнело, и публика, сидя в полумраке комнаты, могла увидеть силуэты деревьев на фоне мрачного неба и первые вечерние звездочки. Тихую красоту лишь иногда нарушал шум аэропланов, пролетавших над головой как напоминание о варварской и зверской войне, которая все еще господствовала в мире.
Для Элизабет, Кристин и Филипа были расставлены большие кресла, и Лидия подкатила свое к ним в ряд, немного удивленная тем энтузиазмом, который проявил Иван в подготовке этого маленького импровизированного концерта. Обычно он не любил играть дома, даже для нее, и она подумала, что если посчитать, сколько раз Филип слышал исполнение отца не на публике, то хватило бы пальцев одной руки.
— Леди и джентльмены, — объявил Иван, выходя на импровизированную сцену, — мне доставляет величайшее удовольствие представить вам первое выступление в Англии прелестной артистки из Дании мисс Тайры Йёргенсен. Малочисленная публика послушно зааплодировала. Иван изысканным жестом пригласил Тайру к роялю. На девушке было простое платье из белого кружева, оно придавало ей неземную хрупкость, полностью в стиле декораций и окружения. Но Лидия заметила, что девушка волнуется, она побледнела и все время растирала пальцы, словно от холода.
— Что мне сыграть? — спросила она Ивана, не отрывая от него взгляда.
— А что вам самой больше всего нравится? — спросил он.
Она слегка улыбнулась, а затем, с трудом вторя его ироничной официальности, поднялась из-за рояля.
— Первое сочинение, которое прозвучит сегодня, леди и джентльмены, — произнесла она, — «Рапсодия
