Однако Орион уже ждал ее внизу, а она прекрасно знала, – по своему собственному отцу, – что мужчины не любят ждать.
Она умылась, стараясь не вспоминать о том, какой невероятно прекрасной была прошедшая ночь.
Свадебное платье, одолженное Ноникой, висело на стуле, но Афина нигде не видела своего старого платья. В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошла мадам Аргерос. Следом за ней шла Ноника. В руках мадам Аргерос было платье Афины.
– Доброе утро! – поздоровалась хозяйка таверны. – Вам нужно поторопиться, ваш муж уже сел завтракать. Он просил напомнить, что вам предстоит долгий путь.
– Я уже почти… – начала было Афина, но затем смутилась и замолчала, увидев, что ее платье выстирано, выглажено и вид у него вполне приличный.
– О, мадам Аргерос! – воскликнула Афина. – Вы, должно быть, полночи занимались стиркой! Как мне отблагодарить вас?
– Я не могла и подумать, что вам придется надеть его в том виде, в каком оно было, – ответила хозяйка. – Вы же не виноваты, что оно так загрязнилось.
– Но вы совершили с ним настоящее чудо!
Платье действительно было выстирано с тем неповторимым мастерством, с каким гречанки стирают свои блузки и мужские рубашки. Оно просто поражало своей свежестью.
Афина торопливо оделась, с удовольствием думая о том, что теперь ей не стыдно показаться перед Орионом.
– Вы все очень добры ко мне, спасибо вам! – поблагодарила она Нонику, потому что ее мать уже вышла из комнаты.
– Мы были рады услужить жене Ориона, – ответила та.
– Это не просто услуга! Я чувствовала себя настоящей невестой в твоем замечательном платье. Оно доставило мне истинное счастье, и, я не сомневаюсь, – доставит в свое время и тебе.
– Я тоже на это надеюсь, – улыбнулась Ноника.
– Ты позволишь мне прислать тебе что-нибудь для твоего приданого? Может, тебе понравятся ночные рубашки вроде моей? Или нижние юбки и еще что-нибудь?
Глаза Ноники радостно и удивленно заблестели, и она, запинаясь, ответила:
– Это… правда? Вы… на самом деле… так сделаете? Ваша ночная рубашка… такая красивая… что я скопировала ее фасон.
– Я пришлю тебе целую дюжину таких ночных рубашек, – пообещала Афина. – А пока оставь себе мою и сшей по ней новую для себя.
– Вы очень добры и слишком… щедры. Мне, наверное, не следует… принимать такой дорогой подарок.
– Ты меня обидишь, если откажешься, – ответила Афина. – Ведь ты так выручила меня в день свадьбы. Дружбу невозможно измерить деньгами или еще чем-нибудь. Дружба – самое дорогое, что есть на свете. Мы с тобой подруги, Ноника. Хочется верить, что навсегда ими останемся, до конца жизни. Так что не надо стесняться. Мой подарок – от всего сердца.
– Вы правы, – сказала юная гречанка. – Мне остается лишь еще раз поблагодарить вас. – Она немного помолчала, а потом спросила: – А вы на самом деле… не забудете обо мне?
– Конечно, нет. Обещаю, что не забуду! – рассмеялась Афина и, обняв Нонику, нежно поцеловала девушку. Потом, схватив капор, поспешила вниз, торопясь увидеть Ориона.
Они торопливо позавтракали и, попрощавшись с хозяевами, вышли из таверны. Афина ожидала увидеть лошадь Спироса, но для нее была оседлана другая, не такая чистокровная, как жеребец Ориона, но, похоже, очень выносливая.
Орион с улыбкой объяснил:
– Мой первый свадебный подарок тебе, дорогая. Я сегодня утром купил ее. Это самая лучшая в деревне лошадь.
– Мне она очень нравится, – улыбнулась в ответ Афина.
– Она отвезет тебя туда, куда мы направляемся, но ты мне так и не сказала, куда мы поедем.
Афина рассмеялась, но ничего не ответила.
– Я знаю, что это не слишком далеко, раз ты прибыла из Итеи.
– Забавно, что мы так мало знаем друг о друге, – сказала Афина.
– Напротив, – ответил Орион. – О тебе я знаю все. Во всяком случае, самое главное. А еще я знаю, что наша любовь подобна чуду.
Афина покраснела, уловив страстные ноты в его голосе, и смущенно опустила глаза.
Они говорили по-английски, и поэтому их никто не мог понять. Чуть помолчав, Афина сказала:
– Я остановилась в Микисе.
– Видимо, в отеле «Посейдон»? Это излюбленное место путешественников, приезжающих в Грецию. А я почему-то думал, что ты остановилась где-то близ Оссиоса.
– Микис находится ближе, – ответила она, сообразив, что Оссиос расположен на противоположном берегу мыса, напротив того места, где стоит дворец принца.
Орион помог ей сесть в седло и спросил:
– Тебе удобно сидеть? Нам предстоит проделать немалый путь!
– Я привыкла ездить верхом, – ответила Афина.
– Я так и думал!
– Откуда тебе известно, что я умею ездить верхом?
– Я знал, что ты превосходная наездница, ты все делаешь легко, умело и безупречно, – ответил Орион, и Афина радостно улыбнулась.
Он легко вскочил на своего норовистого жеребца, и под радостные крики деревенских жителей, которые пришли проводить новобрачных, поскакал вперед.
Вскоре Дельфы остались позади, и начался долгий спуск по горному склону.
Когда Орион предложил остановиться, Афина согласилась.
С того места, где они находились, открывалась прекрасная панорама Парнасских гор. На их вершинах лежал снег, ослепительно сверкавший в лучах утреннего солнца. Не менее впечатляющий вид открывался на Дельфы.
– Мне так не хочется прощаться с этими местами! – невольно вырвалось у Афины.
– Это прощание не навсегда, – возразил Орион. – Мы будем сюда возвращаться, возможно, каждый год, чтобы отпраздновать годовщину нашей свадьбы. Мы будем привозить сюда наших детей, и я покажу им место, где когда-то увидел богиню, спавшую среди развалин собственного храма… Но сейчас… Если ты будешь на меня так смотреть, мне придется поцеловать тебя, и тогда мы уже не доберемся до места назначения.
– А нам… обязательно… возвращаться? – запинаясь, спросила Афина.
– Я все время думаю о том, – ответил Орион, помолчав, – что твои родственники, должно быть, озабочены твоим отсутствием. Ведь ты не сообщила им о причине своего исчезновения? Не стоит вынуждать их отправлять людей на поиски.
– Конечно! – воскликнула Афина.
– Тогда предоставь все мне, моя дорогая. Я постараюсь избавить тебя от всяких хлопот. Ты веришь мне?
– Ты же знаешь. Конечно, верю!
– Тогда поехали дальше! Чем скорее мы освободимся от всяких утомительных обязательств, тем скорее сможем подумать о себе. Для меня это значит, что я смогу подумать в первую очередь о тебе.
Его слова как будто подхлестнули их, и они пустили лошадей вскачь. Преодолев несколько миль, они оставили главную дорогу и начали спуск к морю, а значит – к Микису.
То и дело им приходилось сворачивать в сторону, чтобы обогнуть какую-нибудь вершину. Чем дальше оставались Дельфы, тем красивее становилась растительность. Солнце пригревало все жарче.
Афина надеялась, что солнце пощадит ее кожу, хотя загар Ориона ей нравился, он очень шел ему.
В двенадцатом часу дня они остановились в тени небольшой рощи, чтобы перекусить тем, что дала им в дорогу мадам Аргерос.
