теперь, когда я не у… тети Эдит, это было бы… дорого.
– А у вас есть деньги? – поинтересовался маркиз.
Девушка покраснела и отвела взгляд.
– Достаточно, – прошептала она, – если… экономить.
– Я хочу знать, сколько именно у вас денег, – потребовал ответа маркиз.
– Мой отчим… дал мне пятьдесят фунтов… на покупки… для приданого, – пролепетала Лила. – Но, конечно, часть денег… пришлось потратить… на дорогу.
– Пятьдесят фунтов! – воскликнул маркиз. – И сколько времени, глупенькая девочка, вы рассчитывали прожить на эти деньги?
– Может быть, я могла бы… найти какую-нибудь… работу, – совсем сникла она.
Маркиз пребывал в задумчивости, и Лила внезапно добавила:
– Я училась живописи… и могла бы… продавать мои картины.
Тут маркиз спохватился.
– Боже правый! Я совсем забыл!
– Что вы забыли? – спросила Лила.
– Тот этюд Вермера, который вы мне привезли. Перед тем как в гостиную пришли торговцы картинами, граф спрятал этюд в буфет – и я больше о нем не вспоминал!
Лила замерла, а потом с усилием произнесла:
– Мне надо… что-то сказать вам, милорд!
– Что такое? – насторожился маркиз.
Он заметил, как Лила вновь судорожно стиснула пальцы: он уже успел понять, этот ее жест означает, что она испытывает глубокое волнение. А еще он увидел, что она очень побледнела и в глазах ее снова появился страх.
– Не беспокойтесь, – ласково сказал он, – граф Ганс пришлет мне этюд, как только заметит, что я не взял его с собой.
– Дело… не в этом, – сказала Лила. – Но это… нечто такое… что вас рассердит.
Маркиз молча смотрел на нее, недоумевая, что еще она может ему сообщить.
Превозмогая себя. Лила едва слышно пролепетала:
– Этюд… поддельный!
– Поддельный?
Голос маркиза звучал громче, чем ему хотелось.
– Как это – поддельный?
– Это я… его написала!
Секунду маркиз ошеломленно смотрел на нее.
– Вы хотите сказать, что его написали вы? – спросил он. – Как вы могли его написать?
– Я… делала копию с портрета Вермера по просьбе тети Эдит, потому что она… не могла пойти в «Маурицхейс»… посмотреть на него. И… со мной заговорил… один человек.
– Какой человек? Кто это был?
– Это был… мистер Нийстед… торговец картинами. И он сказал… что если бы я отвезла копию вам… и представила, будто… это этюд Вермера к портрету… то денег, «которые… вы мне заплатите… хватит на операцию… тети Эдит.
Казалось, она выжимает из себя каждое слово, при этом остро ощущая неудовольствие маркиза, сурово нахмурившего брови.
– И вы привезли этюд мне, – сказал он, – и намеренно солгали мне!
– Я… понимала, что это… нехорошо…
– Нехорошо? – воскликнул маркиз. – Неужели все женщины на свете – лгуньи и предательницы? Черт подери, я вам доверял!
В его голосе было столько негодования, что у, нее на глазах выступили слезы.
Маркиз встал с кресла и уже без всяких слов отошел к окну.
Он смотрел на море, стоя спиной к, Лиле, но его голос, казалось, эхом отдавался от стен салона.
Вся в слезах. Лила бесшумно выскользнула из помещения и побежала к своей каюте.
Она была в отчаянии от того, что маркиз больше не захочет иметь с ней дела. Теперь он глубоко ее презирает!
Ничего не видя за пеленой слез, она на ощупь двигалась по каюте.
В голове промелькнула мысль, что лучше всего было бы выйти на палубу и броситься в море. Одно мгновение – и все ее тревоги останутся позади.
