где будет безопасно перейти на галоп. Они ехали через парк, пригибаясь, чтобы не задеть ветви деревьев. Фелисити восторженно следила за олененком. Он щипал траву под деревом, но, когда всадники подъехали ближе, метнул ся в сторону и скрылся из виду.
— Я хочу поиграть с ним, — сказала девочка.
— Они очень пугливые. Но может, когда он подрастет и привыкнет к тебе, ты сможешь покормить его.
— Мне очень этого хочется. А еще я хочу, чтобы у меня был собственный олененок.
При этих словах Атейла подумала, что всем детям хочется иметь рядом с собой живое существо. Она даже решила поговорить с графом о том, что хорошо бы купить Фелисити щенка.
Но, поразмыслив, она пришла к выводу, что рано надоедать ему просьбами. Лучше пока не обращать на себя его внимание, чтобы граф не изменил свое намерение оставить их в замке.
Вскоре они доехали до лугов, где, как и говорил грум, было безопасно пустить лошадей в галоп.
Атейла быстро почувствовала, что девочка не хвасталась, когда уверяла, что хорошо держится в седле.
«Пожалуй, она действительно пошла в отца», — подумала девушка.
Поэтому, когда они доехали до границы луга, она спросила:
— Ты бы не хотела прокатиться без повода? Глаза девочки загорелись, она кивнула. Джеб снял повод и сунул его к себе в карман.
— Только сначала не очень быстро, — предупредила Атейла. — Я поеду сзади. — Ну давайте, быстрее!
— Нет, я должна убедиться, что ты действительно хорошо держишься в седле.
— Ну конечно, я прекрасно держусь, ничуть не хуже, чем на моем пони.
И, не говоря больше ни слова, она рванулась вперед. Атейла с трудом нагнала ее. Вместе они проскакали по лугам, а когда повернули назад, Атейла заметила, что кто-то стоит рядом с Джебом, который остался ждать их. Подъехав поближе, она увидела, что это граф.
Первой ее мыслью было: разозлится ли граф, что она отпустила Фелисити. Но потом Атейла решила, что он должен понять, что девочка уверенно сидит на лошади.
Они ехали ему навстречу, и Фелисити громко кричала:
— Смотри, папа, я могу ездить на большой лошади так же хорошо, как и ты!
Граф подъехал поближе, и Атейла подумала, что, как бы она к нему ни относилась, на огромном жеребце он сидел как влитой и выглядел прямо-таки величественно.
— Да, ты неплохо ездишь, — сухо ответил он девочке. Потом повернул свою лошадь к Атейле и спросил:
— Вы уверены, что моя дочь достаточно взрослая для того, чтобы ездить в мужском седле? Я не одобряю девочек, которые стараются быть похожими на мальчиков.
Его тон, как обычно грубый, взбесил ее, и она резко ответила:
— Дело не в том, чтобы походить на мальчика, милорд. Так как Фелисити впервые села на большую лошадь, мне показалось, что женское седло будет менее надежным.
— Я уже сказал Джексону, чтобы он купил для нее пони, — сказал граф. — И впредь я желаю, чтобы она ездила только в женском седле.
Мне не нравятся эти новомодные штучки, на которые так падки женщины.
Не дожидаясь ответа Атейлы, граф повернул лошадь и ускакал. Хотя его поведение было оскорбительно, девушка промолчала. Фелисити, подъехав к ней поближе, сказала:
— Ты не плачешь! А мама плакала, когда папа с ней так разговаривал.
Горько улыбнувшись, Атейла снова подумала, что у графини были причины сбежать отсюда, но вслух она только сказала:
— Пора нам возвращаться. Может, Джеб нам покажет другой путь, не через парк.
Действительно, Джеб показал им дорогу, которая шла по лесу и, как он сказал, вела к саду вокруг имения.
Лес был довольно густой. Атейле он показался очень красивым. Она чувствовала, что все вокруг заставляет ее сердце биться сильнее, напоминает то, о чем она мечтала в детстве и о чем даже бесконечные путешествия не заставили ее забыть.
Пение птиц, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветки деревьев, одетые ярко-зеленой молодой листвой, цветы в саду, трава на газонах — все радовало девушку после безжизненной однообразной пустыни, в которой она провела большую часть жизни.
«Здесь так хорошо, — думала она, — что все обязательно должны быть счастливы».
Но когда она взглянула на замок, он показался ей таким же темным и зловещим, как его хозяин. Воспоминание о графе угнетало ее, и Атейла стала думать о Фелисити, о том, что ее задача — помочь девочке стать счастливой, как она пообещала графине.
Хотя Джеб предлагал им оставить лошадей у парадного входа, Атейла настояла на том, чтобы они доехали до конюшни. Она считала, что Фелисити должна поблагодарить Джексона за эту прогулку.
— Но это же не Джексон, а папа разрешил мне прокатиться, — удивилась девочка.
— Но Джексон выбрал для тебя такую хорошую лошадь, оседлал ее и послал с нами Джеба, — напомнила Атейла.
Фелисити подумала немного, а потом сказала:
— Моn Pare никогда не благодарил слуг на вилле. Он говорил, что все они глупые и бестолковые, а иногда ужасно злился на них потому что они недостаточно хорошо заботились о маме.
— Но слугам всегда приятно, когда их благодарят, — сказала Атейла. — Если ты никогда не будешь этого делать, они не будут стараться помочь тебе.
Фелисити замолчала, словно обдумывая эти слова, но, подъехав к конюшне, очень мило поблагодарила Джексона.
— У вас скоро будет свой пони, миледи, — сказал Джексон. — Я знаю, где найти подходящего, и сегодня или завтра куплю его для вас.
— Я хочу большого пони, — решительно заявила Фелисити.
— Я куплю вам самого хорошего пони, — улыбнулся Джексон, — и самого красивого. Потом он повернулся к Атейле и спросил:
— Ну, как вы, мисс? Вижу, вы неплохо справляетесь с лошадкой?
— Мне очень понравилось, спасибо! Но, если можно, завтра я хотела бы прокатиться на более резвой. Не бойтесь, я справлюсь.
Джексон рассмеялся:
— Не сомневаюсь! Думаю, мисс, скоро вы поедете на охоту!
— Я никогда не охотилась, но с удовольствием попробовала бы.
Но потом она сказала себе, что все это только мечты. До охотничьего сезона было еще далеко. Граф, наверное, постарается избавиться от нее к тому времени.
Мысль об этом угнетала ее, но, когда они поднимались к себе в комнаты, она решила, что надо наслаждаться каждым моментом жизни здесь и не думать ни о чем плохом. Ведь этот замок был словно ожившей детской фантазией, которые рождались в ее воображении под влиянием рассказов матери об Англии.
В детской, на столе уже дымился чай. Это был настоящий английский чай с сандвичами, печеньем, горячими лепешками на серебряных тарелочках, несколькими сортами джема и медом. Все это было очень не похоже на скудные трапезы.
Но мысленно Атейла запретила себе вспоминать прошлое. Надо было думать о том, как стать необходимой в этом доме, чтобы не бояться голода и нищеты.
При этой мысли дрожь пробежала по телу девушки.
После чая Атейла вспомнила, что вдова хотела видеть Фелисити. Дженни уже успела переодеть девочку, и теперь та бегала в премилом нарядном платьице, которое выбрала для нее горничная. Атейла не вмешивалась. Дженни лучше нее знала, что принято носить в замке.
Выбрать платье для себя девушке оказалось не так то просто. Одежда, которую графиня отдала ей, вся была очень дорогая и изысканная. Атейла остановилась на темно-зеленом атласном платье, тоже очень
