Прежде чем войти внутрь, Роберт провел Джона вокруг гостиницы, и тот увидел ступеньки, спускающиеся к пляжу.
— Видите купальные кареты? — спросил Роберт, указывая на семь домиков на колесах у кромки воды. — Шесть из них принадлежат нам. Их отдыхающие арендуют на день. А сейчас пойдемте смотреть саму гостиницу.
Внутри отель понравился Джону даже больше, особенно столовая: окна одной ее стороны выходили на море, другой — в сад с ухоженными цветниками, поэтому вся она была буквально залита светом.
Эта комната была обставлена красивой мебелью и выглядела уютной и удобной. Джон прикинул, что тут легко может разместиться человек двадцать.
Затем Роберт повел Джона наверх и показал восемь номеров и шесть ванных комнат — все в отличном состоянии.
Потом они спустились в чистенькую и очень опрятную кухню — владения миссис Джонс, жены конюха, которая, по словам Роберта, была отличной кухаркой.
— Вы все готовите сами? — спросил ее Джон.
— Конечно же нет, — ответила она. — Когда у нас много постояльцев, я беру в помощь двух девушек — они живут тут в деревне. Отличные кухарки.
—А часто бывает, что постояльцев много? — поинтересовался Джон.
—Летом — всегда, — ответила она. — А поскольку лето уже начинается, гости потихоньку прибывают в Брайтон.
— Никогда еще не доводилось любоваться таким роскошным видом на море, — заметил Джон.
— Так все говорят, — заметила кухарка. — Номера с видом на море самые дорогие. А сейчас я приготовлю вам поесть с дороги.
Когда они устроились в столовой в ожидании обеда, Джон спросил:
— Роберт, почему ты не предложишь Джонсам управлять «Парадизом»? У них наверняка хватило бы опыта.
— Они очень славные люди, — объяснил Роберт, — Но я хочу, чтобы это место привлекало знатных постояльцев. А значит, управлять здесь должен кто-то вроде вас.
— Ты предлагаешь мне жалованье? — усмехнулся Джон.
— Конечно же нет, милорд, — ответил Роберт, шокированный самой мыслью платить графу жалованье. — Я предлагаю вам половину выручки за следующие три месяца.
Поскольку летний сезон только начинался, а Мильтон был новичком в гостиничном деле, он понимал, что это весьма щедрое предложение.
Они продолжили обсуждение сугубо деловых вопросов, но в глубине души Джон был уже уверен: он нашел то самое таинственное «что-то», к которому подсознательно стремился.
— Но пока я здесь, давай забудем о том, что я граф, — заявил он. — Просто Джон Мильтон.
— Зачем же нужен титул, если люди не будут знать, что вы граф? — спросил Роберт, сбитый с толку.
— Мне бы хотелось увидеть, насколько я справлюсь без почтения гостей к моему титулу.
— На войне вы прекрасно справлялись и до получения титула.
— Ну, то было совсем другое. Вряд ли я смогу завоевать благосклонность постояльцев лихой кавалерийской атакой!
— Но если бы люди знали, что вы герой Крымской войны...
— Нет, — резко заявил Джон. — Война закончилась, и хватит об этом. Никогда больше о ней не вспоминай. Я просто Джон Мильтон, и точка! Думаю, мы договорились? Я приеду сюда через неделю — посмотрим, что за управляющий гостиницы из меня получится.
Джон пребывал в отличном расположении духа, когда вместе со своим камердинером Фрэнком сошел с поезда в Брайтоне неделю спустя. Гостиничное дело — новый для него опыт, да и перспектива пожить у моря вдохновляла. Он с самого детства любил море.
Теперь же возможность плавать, когда захочется, будет для него настоящим праздником, не говоря уж о преимуществе дышать воздухом, который был здесь намного чище, чем в Лондоне.
Когда они добрались до «Парадиза» и Джон увидел, как гостиница буквально купается в лучах солнца, ему пришло в голову, что еще никто и никогда его так тепло не встречал. Благоухающие яркие цветы у парадного входа и великое их множество в саду, миссис Джонс, которая встретила его в вестибюле и проводила в комнату, залитую солнечным светом и украшенную скромными букетиками цветов на туалетном столике и на тумбочке у кровати...
Фрэнк с одобрением оглядел комнату хозяина. Он радовался случаю уехать из Мильтон-парка, поскольку был уже слишком популярен среди слуг женского пола, а одна из горничных, как он говорил, «стала слышать звон свадебных колоколов, хотя и намека с его стороны на это не было». Теперь этот шустрый малый с нетерпением жаждал возможности «попастись» на новом месте.
— Я только что встретил очень хорошенькую судомойку, — признался он.
— Веди себя прилично! — перебил его Джон, стараясь, чтобы его голос звучал строго.
— Слушаюсь, милорд. Я лишь хотел заметить, что мы оба будем чувствовать себя почти как дома.
— Не милорд, — напомнил ему Джон, — а мистер Мильтон.
— Слушаюсь, милорд.
— И не слишком увлекайся тут, не то нарвешься на неприятности.
Похоже было, что Фрэнк несколько упал духом.
Джон спустился вниз, осмотрелся и решил, что пока все идет неплохо.
В своем кабинете он обнаружил журнал, где регистрировались заказы столиков на обед.
Он подумал, что будет рад скорейшему возвращению мисс Кемпбелл, которая отбыла проведать заболевшего родственника. Она была администратором отеля и имела опыт ведения бухгалтерии. Как сказал ему Роберт: «Если будут какие-либо проблемы, она возьмет их на себя».
Неожиданно раздался стук в дверь.
На приглашение войти появился посыльный.
—Доброе утро, мистер Мильтон. Тут молодая леди, она хочет снять комнату.
— Что ж, это хорошая новость. Какие номера у нас свободны?
— Все номера в передней части гостиницы свободны, сэр.
— Тогда проводите ее.
— Прежде должен сказать вам, сэр, что она спрашивала мистера Дейла.
— Роберта? Он в Лондоне.
— Нет, сэр. Думаю, она имела в виду старого мистера Дейла, того, который умер несколько месяцев назад. Она говорит, что познакомилась с ним, когда приезжала сюда раньше.
— Понятно. Спасибо. Я поговорю с ней.
Он встал из-за стола и подошел к окну. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошла девушка.
Несколько мгновений Джон не мог промолвить и слова. Он лишь смотрел на нее широко открытыми глазами. Это была самая красивая девушка, которую он когда-либо встречал. Огромные, бездонные голубые глаза, большие, красиво очерченные губы, решительный, но изящный подбородок. Ее волосы отливали золотом в лучах струящегося из окон солнца.
Но красота ее заключалась не только в чарующе выразительных чертах лица. Она была изящной и нежной, словно музыка.
Девушка неуверенно улыбнулась, а Мильтон, изумленный и растерянный, не отводил от нее взгляда, осознавая, что мог бы любоваться ею вечно.
—Доброе утро, — поздоровалась она мягко, но довольно уверенно.
— Доброе утро, — медленно ответил он, стараясь собраться с мыслями, которые куда-то разбегались.
— Я надеялась, что для меня здесь найдется комната на день-другой, — сказала она.
— Комната? — эхом откликнулся Мильтон.
— Именно. Ведь у вас есть свободные номера, не так ли?
— Есть, — быстро ответил он. — Номер... вы хотели бы снять номер.
