– Дел предстоит очень много, – взволнованно проговорила няня. – Сейчас все заняты уборкой и надеются, что его светлость не станет задавать слишком много вопросов.
– Вы хотите сказать, что от него попытаются скрыть, что в его доме жили разбойники?
– Они и сейчас здесь живут и не собираются уезжать. Миссис Гиббоне говорит, что сообщить им о приезде маркиза невозможно. Они разъехались по своим делам в разные стороны, а в доме слишком мало слуг, чтобы каждого разбойника предупредить о возвращении его светлости.
Имильда и сама это знала.
К тому же все слуги сейчас заняты. Единственный свободный человек – это она сама.
Имильда бросила взгляд на часы.
Оказалось, что уже больше времени, чем она думала, однако маркиз все не приезжал.
Время тянулось нестерпимо медленно. Его светлости все не было.
В душе Имильды зародилась робкая надежда: может быть, он передумал и не приедет вовсе?
Интересно, что происходит сейчас на втором этаже?
Снедаемая любопытством, Имильда, осторожно ступая, направилась по коридору к главным апартаментам.
Двери всех комнат стояли нараспашку. Должно быть, комнаты прибирают и стелят постели, решила она.
Да и вещи разбойников, вероятно, уже унесли куда-нибудь, чтобы они не попались на глаза маркизу.
Его светлость будет спать в своей роскошной спальне и понятия иметь не будет, кто занимал эту часть дома прошлой ночью.
В доме стояла полная тишина.
Имильда прошла дальше и, добравшись до лестницы, заглянула через перила в холл.
Сейчас он сверкал чистотой.
Имильда даже подумала, что если маркиз не приедет, будет очень обидно, ведь тогда труды слуг пропадут даром.
«Должно быть, он передумал», – решила она.
Взглянув на высокие напольные часы, которые завели впервые со дня ее приезда, она увидела, что уже шесть часов.
Значит, скоро вернутся разбойники.
Должно быть, миссис Гиббоне или кто-то из слуг уже дожидаются их на конюшне.
Интересно, что произойдет потом, подумала Имильда и в тот же момент услышала цокот лошадиных копыт.
К парадной двери подъехала карета.
Должно быть, Хаттон все это время находился в холле, хотя Имильда его не видела.
Бросившись к входной двери, он распахнул ее.
Выглядел дворецкий великолепно. К приезду хозяина подготовился основательно.
Вскоре на пороге появился маркиз.
– Добро пожаловать домой, милорд, – проговорил Хаттон. – Мы очень рады снова видеть вашу светлость в отчем доме.
– Добрый вечер, Хаттон. – Маркиз поздоровался с ним за руку. – Я приехал позже, чем предполагал, потому что заехал поклониться могилам отца и матери, которые, как вам известно, похоронены в церковной ограде. Викарий пригласил меня на чай.
Интересно, сказал ли ему что-нибудь викарий о разбойниках, мелькнуло в голове у Имильды.
Впрочем, викарий мог и не знать о том, что происходит в Мелверли-холле, решила она.
Няня рассказывала ей, что миссис Гиббоне никому не разрешает ходить в деревню.
Выглянув из-за угла, Имильда украдкой взглянула на маркиза.
Он показался ей еще красивее, чем при первой встрече, и настроение у него было отличное.
Если бы до него дошли слухи о том, что происходит в его доме, он бы вряд ли был настроен столь благодушно.
– В кабинете для вашей светлости подано шампанское, – услышала Имильда голос Хаттона. – Заранее прошу простить, если что-то не так. У нас не хватает рабочих рук.
– Не хватает рабочих рук? – удивился маркиз, вручая дворецкому шляпу и перчатки. – А почему?
Ответ на этот вопрос Хаттон, вероятно, приготовил заранее.
– Молодые люди, милорд, как и вы, ушли на войну, и немногие вернулись обратно, а молодым женщинам было здесь не слишком весело, вот они и уехали.
– Понятно, – обронил маркиз.
Он направился в кабинет. Хаттон – за ним следом, а Имильда вернулась наверх.
В детской няня сообщила ей, что кухарка занята приготовлением ужина и очень старается, чтобы ее стряпня понравилась маркизу.
Ужин должен быть готов к семи часам. Отец маркиза всегда ужинал в это время.
– Всех очень беспокоит камердинер его светлости, – сказала она Имильде. – Слуги любят поболтать, и от них трудно что-либо скрыть.
– А конюх их не беспокоит? – спросила Имильда. – Или его светлость сам правил лошадьми?
– Не знаю, – ответила няня. – Очень может быть, что и сам.
Имильда хотела бы спросить еще о многом, но она решила подождать до утра.
Они с няней поужинали, однако убрать со стола никто не явился.
Пришлось им самим вынести поднос с грязной посудой в коридор.
– Слуги заняты ужином для его светлости, – сказала няня, – а я хочу сегодня пораньше лечь спать. Вряд ли его светлость захочет меня сегодня видеть, а у меня от всех переживаний голова разболелась.
– Неудивительно, – заметила Имильда. – Давайте я приготовлю вам чашечку чаю, пока вы будете разбирать постель.
Она понимала, что для старушки сегодняшний день выдался нелегким.
Приготовив чай, Имильда почувствовала, что сама она спать не в состоянии: любопытство одолевало ее.
Внезапно ей в голову пришла идея.
Что, если еще немного подождать, а потом спуститься в потайной ход?
Если разбойники в доме, может быть, ей удастся подслушать, что они намереваются делать дальше.
Имильда была уверена, что они не покинут дом, не прихватив с собой награбленную добычу.
Значит, они должны дождаться, когда маркиз ляжет спать, чтобы потом вынести вещи из комнаты священника через библиотеку.
Чем больше Имильда об этом думала, тем больше убеждалась, что именно так все и должно произойти.
«Я должна узнать, что они собираются делать, – убеждала она себя. – И намереваются ли вновь вернуться в дом, как только маркиз уедет».
Интересно, как долго он собирается пробыть в Мелверли-холле?
И почему он приехал так неожиданно? Что привело его сюда?
Не в силах больше сидеть на месте, Имильда открыла потайную панель, расположенную рядом с детской, и спустилась вниз.
Держа в руке зажженную свечу, которую прихватила в спальне, она осторожно пошла по потайному ходу и вскоре очутилась возле отверстия, через которое можно было увидеть кабинет.
Как она и ожидала, маркиз был там.
Он сидел на софе, держа в руках газету, но не читал ее, а смотрел перед собой невидящим взглядом.
Казалось, маркиз чем-то обеспокоен.
Жаль, что она не может поговорить с ним и выяснить, зачем он приехал домой и что его беспокоит, подумала Имильда.
Она вспомнила рассказ няни о том, как тяжело жилось его светлости в Мелверли-холле, как жестоко обращалась с ним мачеха.
Должно быть, какие-то совершенно непредвиденные обстоятельства привели его в этот дом.
Внезапно маркиз зевнул и встал.
Отложив газету, он направился к двери.
Потом, должно быть, вспомнив, что в доме не хватает слуг, задул одну за другой свечи и вышел из комнаты.
«Пошел спать», – подумала Имильда.
Взяв свечу, она направилась было обратно, но раздумала и двинулась дальше по потайному ходу.
Она понятия не имела, где он заканчивается, наверное, где-то около кухни.
Наконец она уперлась в панель, осторожно отодвинула ее и очутилась там, где никак не ожидала: в коридоре, который вел к двери черного хода, через которую она всегда возвращалась в дом, когда шла из конюшни.
Все ясно! Именно этим путем выходят из дома те, кто здесь прячется.
Быстро добираются до конюшни, садятся на лошадей и уезжают, прежде чем их обнаружат.
Должно быть, этим ходом пользовались и круглоголовые, чтобы захватить хозяина дома – сторонника короля.
Имильда постояла возле открытой панели, прислушиваясь.
Внезапно из комнаты для слуг донеслись голоса.
Поставив свечу на пол, Имильда закрыла панель и тихонько проскользнула по коридору в кладовую, зная, что комната для прислуги находится с другой ее стороны.
Может быть, ей удастся подслушать разговор собравшихся в ней людей?
Она не ошиблась.
В дальнем конце кладовой была другая дверь, которая вела в комнату для слуг.
Рядом с ней стоял стол, заваленный грязной посудой.
Имильда на цыпочках подошла к двери, надеясь, что больше уже никакой посуды выносить сегодня не будут.
Дверь оказалась чуть-чуть приоткрыта.
Сквозь щель пробивался свет, и можно было отчетливо слышать все, что говорилось в комнате слуг.
Разбойники и в самом деле находились там.
До нее донеслись голоса, среди которых выделялся высокий голос миссис Гиббоне.
– Ну и что вы собираетесь делать? – услышала Имильда. – Решайте быстрее, вы же не можете больше здесь оставаться.
