— А третий?
— Он тоже погиб, господин, но, мне кажется, от страха и холода.
Герцог молчал.
Такая развязка была наилучшим выходом из рискованной ситуации.
Управляющий ждал. Наконец герцог промолвил:
— Отнесите тело графа де Тивера в часовню и распорядитесь, чтобы похороны прошли как можно скромнее и не получили никакой огласки в газетах.
— Конечно, господин, я понимаю, — ответил управляющий.
— Остальные двое должны быть похоронены на кладбище в Бержераке. Мне кажется, доктор сможет это устроить.
— Я прослежу за этим, господин, — заверил управляющий.
— Я вам очень признателен, — ответил герцог. Управляющий слегка замялся, а потом сказал:
— Я желаю вам, господин герцог, и госпоже герцогине счастливого брака. Мы все очень взволнованы и обрадованы вашей женитьбой.
— Она прошла очень скромно, — заметил герцог, — но вы можете сообщить всем присутствующим, что мы собираемся отметить это событие по-настоящему — с праздничным столом и фейерверками — через три-четыре недели, когда вернемся из свадебного путешествия. Я уверен, что могу возложить на вас все приготовления.
— Certa'inement , — ответил управляющий. — И все с нетерпением будут ждать этого замечательного празднества.
Когда герцог вернулся в спальню, Марсия стояла у окна.
Она бросилась к нему с вопросами:
— Что… что там произошло? Все в порядке? Дорогой… дорогой… ты… в опасности? Герцог обнял ее.
— Наши молитвы были услышаны, и теперь мы можем жить без страха, ибо никто не желает нам вреда.
— Это… действительно так? Сардо… мертв?
— Именно! Этот человек, Альберт, застрелил его!
— О Армон… я так боялась… за тебя!
Слезы текли по ее щекам.
Это были слезы счастья, и герцог сам чуть не заплакал от переполнявших его чувств.
Теперь он мог счастливо жить со своей молодой женой, не опасаясь за ее жизнь всякий раз, когда кто- нибудь открывает дверь.
— Благодарю тебя, Господи, — шептал про себя герцог.
Эти же слова повторяла и Марсия. А потом они целовались, неистово, порывисто и страстно, — так, словно только что вернулись с того света.
Они верили, в этот миг у них начинается новая жизнь и дети их будут одарены чистой, совершенной любовью — любовью, исходящей от Бога.
