сердиться, что бы ни услышал.
— Так вот, вчера вечером, пообедав у себя в комнате, — начала Неома, — я попросила миссис Элвертон принести мне что-нибудь почитать. Она сказала, что в вашей библиотеке свыше двадцати тысяч книг. Я решила, что вы не заметите отсутствия одной-двух книг.
— И что же она принесла вам? — спросил маркиз.
— Несколько книг из вашей личной гостиной. Среди них оказались книги Джона Донна. Я с удовольствием перечитала стихи, которые давно знаю и люблю.
Маркиз ничего не ответил. Тогда Неома быстро добавила:
— Пожалуйста, не браните миссис Элвертон.
— Я не собираюсь ее бранить, я просто очень удивлен. И что же еще вы читали?
— Драйдена. Однако я никогда бы не поверила, что вы тоже любите его стихи.
— Почему же?
Неома не хотела отвечать, но все же отважилась и ответила цитатой:
На троне царственном своем
Сидел он словно полубог.
На мгновение Неоме показалось, что глаза маркиза гневно вспыхнули, но он лишь засмеялся и сказал:
— Так, значит, вот каким я выгляжу, когда сижу за обеденным столом?
— Именно так!
Маркиз опять засмеялся, затем произнес:
— Однако вы забыли, что сказано дальше.
— И что же?
Упав со своего высокого поста,
Лежит он в луже крови…
А рядом с ним нет никого,
Кто бы глаза закрыл ему навеки.
— Я думаю, подобное с вами никогда не случится, — сказала Неома.
— Надеюсь, что не случится, тем более если вы мне говорите это. Внутреннее чутье никогда не подводит вас. Ведь вы не ошиблись вчера, когда заявили, что Алмаз не выиграет на Дерби.
— Вы расстроились… из-за этого?
— Я разочаровался.
— Конечно… наверное, вы потеряли много денег?
— Я никогда не ставлю на собственных лошадей.
— Странно.
— Еще давно я установил для себя это правило. Поэтому единственное, что я потерял, это призовой фонд, ну, и, конечно же, престиж.
— Вы еще возьмете реванш.
— Конечно, тем более если вы мне пророчите победу.
— Сейчас я не могу ничего сказать, однако то, что я ощутила вчера, возможно, никогда более не испытаю.
— А раньше у вас бывали подобные предчувствия?
— Пару раз.
— Я думаю, вы могли бы прекрасно зарабатывать на скачках, предсказывая победителя. Покачав головой, Неома ответила:
— Я уверена, что в подобных случаях мое чувство не срабатывало бы.
Но про себя Неома согласилась с маркизом: так можно было бы заработать деньги, в которых нуждался Перегрин. Но, отогнав эту мысль, девушка решила, что это не выход из положения; надо заставить Перегрина отказаться от азартных игр, а не подстрекать его к этому.
— О чем вы сейчас думаете? — вдруг спросил маркиз.
— Об азартных играх.
— Вы хотели бы поиграть?
— Нет, конечно, нет! Я ненавижу азартные игры, это очень вредное и пагубное занятие. Если человеку нужны деньги, то он должен зарабатывать их иначе, а не надеяться на карточный выигрыш.
— Очевидно, с азартными играми у вас связано что-то неприятное? Наверное, Стандиш, играя в карты, многим рискует, и это вам не нравится?
Маркиз был близок к истине. Неоме стало не по себе, и она быстро сказала;
— Может быть, пойдем галопом? Хочу проехаться с ветерком.
— А мне кажется, вы избегаете моего вопроса, — заметил маркиз и пришпорил коня.
Время прошло быстро, и надо было возвращаться. Неома загрустила. Скоро она покинет Сит, и никогда более ей не придется скакать на такой прекрасной лошади, рядом с таким опасным наездником.
Взглянув на маркиза, она отметила, что не встречала еще такого подтянутого, атлетически сложенного мужчину. Маркиз великолепно держался в седле, а его превосходный жеребец как будто с полуслова понимал своего хозяина и делал все, чтобы не подвести его.
Сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи. Даже на расстоянии можно было видеть, как сверкает поверхность озера. Все вокруг было озарено светом. Неому охватило чувство восторга.
— Я всегда буду вспоминать об этом, — только и смогла произнести девушка.
— Вы говорите так, как будто все уже в прошлом, — сказал маркиз, наблюдавший за ней.
— Именно так и будет… завтра.
— А вы бы хотели, чтобы этого не случилось? Неома по-детски улыбнулась:
— Все… похоже на прекрасный сон, и хочется, чтобы этот сон продолжался всегда, потому что… это часть другого мира… более совершенного, чем тот, в котором мы живем. Но в то же время человек понимает, что неизбежно его пробуждение от этого сна… и, очнувшись, он опять увидит ту реальность, в которой живет.
Она добавила про себя, что мираж исчезнет, и останется лишь отчаяние от того, что ни Перегрин, ни Чарльз не смогут заплатить по злополучной расписке, находившейся у маркиза.
Неома заставляла себя не думать о самом худшем, однако совсем не думать об этом было невозможно. Внезапно она почувствовала, что маркиз внимательно разглядывает ее лицо, и спустя мгновение она услышала его слова:
— Что вас беспокоит?
— То, что скоро я должна пробудиться от этого прекрасного сна.
— Подобное происходит со всеми, — цинично заметил маркиз.
В этот момент Неоме хотелось рассказать ему всю правду. Но это было бы предательством по отношению к Перегрину. Кроме того, маркиз может не понять ее. Эти несчастные две тысячи фунтов мало что значат для владельца такого роскошного имения, где днем и ночью горят свечи, обеденный стол украшает посуда с отделкой из золота, льется рекой дорогое вино, а все комнаты полны дорогих старинных вещей.
А что есть у Перегрина? Безденежье, ветхий дом, который невозможно продать. Самое страшное, что ожидает Перегрина, — полное разорение из-за долга человеку, для которого их старый дом не представляет никакого интереса.
Лошади поскакали быстрее, и Неоме показалось, что в топоте копыт она отчетливо слышала:» Это долг чести… чести… чести!«.
Глава 5
Когда они возвратились в особняк, Неома быстро поднялась в свою комнату, чтобы переодеться.
Стук в дверь раздался в тот момент, когда Неома переодевалась и ей помогала служанка. Стучали в смежную с комнатой Перегрина дверь.
— Войдите, — ответила Неома, не зная, как объяснить Элси, чтобы та оставила ее одну.
Но служанка оказалась достаточно опытной, и она сразу же вышла в коридор, как только вошел Перегрин. Подождав, пока за Элси закроется дверь, он сказал:
