Глава 3
В Лондоне Лукреция остановилась в доме отца на Керзон-стрит.
И хотя ее не ждали, в доме все было в полном порядке – здесь, так же как в сельской резиденции, всегда был полный штат слуг.
В доме также постоянно жила пожилая кузина леди Мэри, которую сэр Джошуа там поселил, чтобы она могла быть рядом с Лукрецией всякий раз, когда девушка приезжала в Лондон.
Леди Бинг была вдовой и проводила время за карточными играми и разговорами со своими давними подругами.
Войдя в гостиную, Лукреция застала трех из них за круглым ломберным столиком, накрытым грубым сукном.
Удивленная леди Бинг поднялась ей навстречу.
–?Лукреция! – воскликнула она. – Вот сюрприз, я тебя не ждала. Твой отец сказал мне, что ты еще самое малое неделю пробудешь в деревне.
–?Не беспокойтесь из-за меня, тетя Алиса, – попросила Лукреция. – Я сейчас почти сразу должна буду уйти. Я расскажу вам все новости, когда вернусь – вечером.
–?Я буду ждать, моя дорогая, – ответила леди Бинг.
Она была идеальной компаньонкой и редко задавала вопросы – и, как было известно Лукреции, проявляла любопытство лишь в тех случаях, когда назревал какой-либо шумный скандал.
Лукреция приветствовала пожилых дам за карточным столом, подчеркнуто выказывая внимание и демонстрируя хорошие манеры, которые, она знала, заставят их после ее ухода отзываться о ней как о «милой благовоспитанной девице».
–?Тебе пора замуж, Лукреция. Я надеюсь не сегодня-завтра услышать звон свадебных колоколов, – оживилась одна из гостий.
Лукреция улыбнулась. Но не успела ничего ответить, так как в разговор вмешалась леди Бинг:
–?Беда Лукреции в том, что у нее слишком много поклонников. Поспешно выходят замуж лишь те девушки, у кого есть только один кавалер.
–?Это верно, – вздохнула другая приятельница леди Бинг. – Когда я была молода, у моих ног был десяток воздыхателей. Итог был плачевный – я выбрала не того.
Все они рассмеялись, а Лукреция поспешила удалиться.
Наверху Рози помогла своей госпоже переодеться в вечернее платье замысловатого фасона и причесала ее. На этот раз Лукреция надела больше драгоценных украшений, чем носила обычно.
Наконец, накинув бархатный плащ, подбитый горностаем, она сбежала по лестнице и вышла из дома. Там ее уже ожидала городская карета сэра Джошуа.
На тротуаре перед крыльцом успели развернуть ковер, но Лукреция не села в карету, а обратилась к кучеру в великолепной ливрее и шляпе, расшитой золотыми галунами.
–?Ты добыл сведения, которые мне нужны, Марлоу? – спросила она.
–?Да, мисс Лукреция. Труппа играет в Хеймаркетском театре.
–?Спасибо, Марлоу. Отвезешь меня к служебному входу.
Лукреция поднялась в карету, и кучер, который служил семье Хедли уже несколько лет, опасливо посмотрел на дворецкого. Никогда за все то время, что он возил Лукрецию, он не получал столь странного приказания.
Однако слугам не пристало ставить под вопрос поступки своих господ, пусть даже самые эксцентричные. Ливрейный лакей закрыл дверь и взобрался на задок, чтобы стоять все время езды в качестве живого украшения, а он действительно выглядел очень живописно: напудренные волосы, плисовые бриджи, шляпа с кокардой и гербы на пуговицах ливреи.
Лошади, провожаемые восхищенными взглядами прохожих на улице, провезли Лукрецию по Пиккадилли через Серкус-сквер и дальше по улице, за последние несколько лет превратившейся из сельской проселочной дороги, на которую по ночам выходили разбойники, в оживленную городскую магистраль.
Сэр Джон Ванбру, построивший близ Оксфорда Бленхеймский дворец для герцога Мальборо, разработал и проект здания Плейхаус на углу Пэлл-Мэлл, где впоследствии разместилась Королевская Итальянская опера.
Почти напротив располагался Королевский театр Хеймаркет, старейший из лондонских театров.
Лукреция знала, через какие трудности пришлось пройти Хеймаркету после того, как он был построен. Однако театру все же всегда удалось выжить, и на этой сцене самые проникновенные строки звучали из уст великих актеров, восхищавших преданную публику.
Лукреция успела посмотреть многие спектакли, шедшие в Королевском театре, куда ее вывозил отец. В прошлом году она видела нового трагика, Чарльза Мэттью, игравшего в «Мальтийском еврее», пьесе Кристофера Марло, с таким успехом, что в первые две недели сезона король с королевой трижды приезжали посмотреть на его игру.
Однако ни один спектакль, пусть даже самый успешный, не давали долго, и Лукрецию не удивило, что театр сдали в аренду труппе «Петербургские актеры».
Она-то и интересовала теперь Лукрецию.
Прошлой зимой они с отцом ездили в Бат. Они пробыли там очень недолго, так как сэр Джошуа нашел, что на водах ему скучно, а кроме того, не одобрял ухаживаний молодых мужчин, которые стали увиваться вокруг Лукреции.
Но именно в Бате Лукреция была на спектакле этой труппы, очаровавшем ее.
Сама пьеса не была совершенной, но игра актеров произвела на нее сильное впечатление.
–?Они, несомненно, выдающиеся мастера, – сказала она тогда одной из подруг.
–?Это заслуга их постановщика, – последовал ответ. – Айвор Одровски – совершенно исключительная личность. Судя по тому, что мне доводилось о нем слышать, это какая-то загадочная личность, но ясно одно: он – талантливый режиссер.
В труппе была актриса, чью игру Лукреция не могла забыть. Она играла соблазнительницу, которая довела главного героя до полного краха. При этом игра была необычайно тонкой, характер выражался не только в словах, но и в пластике, и в жестах: пожатии плеч или легком взмахе руки.
Лукреция никогда не видела подобной игры – вершины актерского мастерства, и образ этой актрисы сохранялся в ее памяти еще долго и после того, как она уехала из Бата.
Карета остановилась перед театром, и Лукреция направилась к служебному входу, расположенному в торцевой части здания.
В сопровождении лакея она прошла через толпу зрителей, фланирующих перед театром, свернула в проулок и оказалась перед неприметной дверью, через которую актрисы и актеры входили в театр и покидали его.
За дверью она увидела седого привратника.
–?Я хочу поговорить с мистером Айвором Одровски, – сказала Лукреция.
–?Это невозможно, мэм, – угрюмо ответил старик. – Он никого перед спектаклем не принимает, вам придется подождать, пока спектакль закончится.
Лукреция выразительно взглянула на лакея, и тот, догадавшись, передал ей монету, которую его госпожа положила в ладонь привратника.
–?Посмотрю, что я смогу для вас сделать, – буркнул тот.
Он, кряхтя, поднялся со стула и исчез за дверью, которая, по-видимому, вела в служебные помещения.
«Как это убогое место отличается от парадного входа в театр, где царит такое ослепительное великолепие!» – подумала Лукреция.
В коридоре стоял запах сырости, пыли и эля, сохранявшийся, по-видимому, с давних пор.
С улицы вошла безвкусно и ярко одетая женщина с размалеванным лицом и крашеными волосами.
–?А где Бен? – осведомилась она, ни к кому конкретно не обращаясь.
