Принц Уэльский встретил молодых в китайской гостиной.
–?Вы прелестны, моя дорогая, – обратился он к Лукреции. – Мерлин – счастливец. А он и не говорил мне, что нашел столь милую, столь неповторимую особу. Он должен непременно заказать ваш портрет!
–?Я намерен это сделать, – ответил маркиз, – и попрошу вас, сир, порекомендовать мне художника, способного, по вашему мнению, достойно передать облик моей супруги на холсте.
Принц Уэльский явно был польщен, как это бывало всегда, когда кто-то обращался к нему за советом.
–?Я подумаю об этом, но мои портреты лучше всего удаются знаменитому Томасу Лоренсу.
Лукреция, хотя принц Уэльский и был полноват, нашла его интересным. Ему, бесспорно, был присущ некий особый шарм, делавший его почти неотразимым. И судя по всему, он был искренен, когда выражал свое восхищение Лукрецией.
Принц надолго задержал ее руку в своей, и Лукреция почувствовала, как он щекочет пальцем ее ладонь. Но тут наконец объявили о прибытии из церкви гостей. Только тогда Лукреция, сделав глубокий реверанс, удалилась.
–?Здесь столько всего, что я хочу увидеть, – сказала она маркизу. – Отец будет просто счастлив! Он так часто рассказывал мне про чудеса Карлтон-хауса.
Эти слова вырвались у нее неожиданно для нее самой. Подумав, она прибавила:
–?Полагаю, это не те слова, которые надо говорить мужу сразу после венчания?!
–?Уверен, что никто не составлял списка тем, на которые надо говорить в такой момент, – заметил маркиз. – Мне, может быть, следует спросить вас, хорошо ли вы себя чувствуете, но ответ на этот вопрос для меня очевиден.
Лукреция улыбнулась.
–?Позвольте мне ответить вам на вашу галантность, чтобы не остаться у вас в долгу в столь особенный для меня день. Я уверена, что вы самый красивый жених из всех, кто когда-либо оказывал честь своей избраннице и собранию такого рода, – сказала Лукреция.
–?Вы говорите это, основываясь на собственном опыте? – насмешливо спросил маркиз.
–?Напротив. Я исхожу в своем предположении из исторических фактов. Однако, когда дело касается августейших особ, за исключением нашего хозяина, они не вызывают особого восхищения!
Маркиз рассмеялся, как она и рассчитывала, а затем они оба заняли места перед балюстрадой, уставленной огромным множеством принесенных из оранжереи диковинных цветов, принимая поздравления приглашенных.
В зале было удушающе жарко: во дворцах принца, боявшегося сквозняков, всегда было слишком натоплено. От шампанского, лившегося рекой, лица гостей вскоре сделались пунцовыми, строгие правила этикета ослабли, и голоса зазвучали громче.
–?Леди Эстер Стэндиш, – доложил лакей.
Лукреция услышала это имя и увидела, как красавица, замеченная ею еще в церкви, склонилась перед принцем в реверансе.
Потом леди Эстер оказалась перед ними. Она была прелестна, как ангел!
Когда она взяла руку маркиза в свои руки, ее голубые глаза затуманились от набежавших слез, а чувственные губы задрожали, когда она произнесла прерывающимся шепотом:
–?О, Алексис, у меня сердце из-за вас обливается кровью!
Лукреция бросила на маркиза быстрый взгляд. Как она и ожидала, он, казалось, был раздражен. Ни один мужчина не любит подобных сцен, особенно когда он только что произнес брачный обет.
Маркиз ничего не ответил, и леди Эстер, совершенно игнорируя Лукрецию, отошла в сторону.
Перед тем как к ним подошел следующий гость, маркиз успел сказать:
–?Прошу меня извинить.
Лукреция повернулась к нему с улыбкой.
–?За что вам извиняться? – спросила она. – Уверяю вас, милорд, на этой неделе я страдала куда больше! Обливающееся кровью сердце – это тот кровавый кусок, вид которого вызывает у меня несварение.
У маркиза дрогнули губы – и он, не в силах сдержаться, рассмеялся.
Глава 5
Хотя венчание состоялось в одиннадцать часов, гости были приглашены к столу в полдень, и только в три часа маркизу и Лукреции удалось покинуть Карлтон-хаус.
Вопреки принятому порядку, они уехали в фаэтоне маркиза, запряженном четверкой великолепных лошадей.
Погода была теплая, и Лукреции не хотелось сидеть всю многочасовую дорогу до Дувра в закрытой душной карете. Поэтому она еще накануне послала маркизу записку, в которой написала, что поездка в его фаэтоне будет быстрее и приятнее и она уверена, что маркиз думает так же.
В городе движение было оживленным, но маркиз умело правил экипажем. Затем, когда фаэтон выехал на дорогу, ведущую в Дувр, маркиз отпустил поводья и вместе с невестой стал наслаждаться поездкой.
Лукреция выглядела очаровательно. Теперь она знала, что ее наряд вызвал искреннее восхищение у гостей, когда, переодевшись в одной из спален Картон-хауса, она спустилась по широкой лестнице к маркизу, ожидавшему ее в холле.
На ней было платье из темно-розового батиста с жемчужными пуговками и такого же цвета расшитая накидка. Шляпка завязывалась под подбородком розовыми бархатными лентами. От жары, царившей в Карлтон-хаусе, и волнения ее щеки слегка порозовели, глаза блестели.
Не могло быть сомнения: поздравления, которые маркиз слышал от своих друзей, были искренними. Покидая дворец в облаке из розовых лепестков, Лукреция получила все доказательства того, что прием прошел успешно.
Она отлично знала, что мужчины не любят болтовни в то время, когда они правят лошадьми, поэтому она хранила молчание до тех пор, пока Лондон не остался позади.
Маркиз первым прервал молчание.
–?Вы определенно произвели сенсацию! – сказал он с насмешливой ноткой в голосе.
–?Надеюсь, что вас это не огорчает, – ответила Лукреция.
–?Ни в малейшей степени, – заверил он. – Я всегда рад неожиданному.
–?Будем надеяться, что вы и впредь не измените себе, – заметила Лукреция загадочно.
Они ехали быстро, такая езда мало располагала к беседе. Лукреция даже решила, что маркиз вознамерился добраться до Дувра в рекордное время, хотя обычно этот путь занимал почти четыре часа.
Когда они подъехали к небольшой придорожной гостинице, находившейся в живописной деревушке, половина пути была позади.
Они одолели эту часть дороги за довольно короткое время: взглянув на часы, маркиз увидел, что было лишь половина четвертого.
–?Если мы не будем надолго задерживаться здесь, то сможем добраться до места к половине седьмого.
–?Вы управляли лошадьми великолепно, – с улыбкой сказала Лукреция.
Грум помог Лукреции спуститься с фаэтона, и она направилась к гостинице.
Жена хозяина в нарядном чепце по последней моде проводила Лукрецию на второй этаж, в спальню.
–?Надеюсь, ваша светлость найдет здесь все, что требуется, – сказала она почтительно. – К сожалению, мы не развели огонь в камине.
–?Это и не нужно.
–?Трубу чинят, миледи, – словно извиняясь, пояснила хозяйка гостиницы. – Эта комната наполнялась густым дымом, даже когда мы разводили огонь в своей комнате внизу. Я надеюсь, ваша светлость не
