почувствовала, как рука Николаса легла на ее руку. По той силе, с которой он сжал ей пальцы, Фенела поняла, что он предостерегает ее от ответа на реплику Чарлза Карстерса.
– Мы должны ехать, Чарлз, – проговорил Николас. – Полагаю, мы еще увидимся этим вечером.
– Я буду в Уэтерби-Корт, – ответил Чарлз Карстерс и поднял свой хлыст, прощаясь с ними, когда автомобиль покатил по дороге.
Фенела хранила молчание всю оставшуюся дорогу до тех пор, пока они не въехали в ворота Фор- Гейблз. И тут у нее буквально вырвалось:
– На каком основании он говорил так о Рэнсоме?
– Боюсь, он выражал мнение лишь части местных обывателей, – ответил ей Николас. Он говорил медленно, по-видимому тщательно подбирая нужные слова.
– Ну, мы-то знаем истинную цену этому мнению, – презрительно проговорила Фенела.
– Это точно.
– И по какому такому праву люди могут говорить о других такие вещи, когда они даже не подозревают, не имеют ни малейшего представления о том, какие страдания перенес человек? – произнесла Фенела вслух.
Николас ничего не ответил, а когда они остановились у парадной двери, она вообразила себе, как он, должно быть, недоволен ее словами.
В оставшийся час или около того предстояло провернуть такую массу дел, что у Фенелы не было времени подумать над словами агента Николаса или даже о самом Рексе. Для начала она обнаружила, что ее отец внезапно полностью переменил свое отношение на противоположное почти по всем вопросам.
Как только она прибыла в Фор-Гейблз, он тут же заявил ей, что не даст своего согласия на переезд детей в Уэтерби-Корт, и даже более того, он не собирается закрывать свою усадьбу.
– Куда же я денусь, когда буду свободен от службы? – спросил он.
– Но ты же не сможешь возвращаться в Фор-Гейблз, если здесь не будет слуг, – настойчиво убеждал его Реймонд. – Вплоть до сегодняшнего дня всю работу по хозяйству делала Фенела, и тебе едва ли стоит надеяться на то, что My и Нэнни смогли бы содержать дом без посторонней помощи.
– Ну что ж, тогда надо найти им помощницу, – орал Саймон.
– Мне сказали, что это невозможно, – ответил ему Реймонд. – Ты, кажется, никак не можешь осознать, что в этой части страны вообще никаких слуг нанять просто невозможно. Те из местных жителей, кто не работает на промышленных предприятиях, заняты в сельском хозяйстве.
– Мы были бы только рады, если вы будете приезжать в Уэтерби-Корт и жить с нами, – предложил Николас.
– Я ни у кого не желаю останавливаться, – возмущенно проговорил Саймон. – Я хочу, чтобы у меня был собственный дом. В конце концов, разве любой человек не имеет на это право?
– Ну хватит, папочка, не упрямься, – вступила в разговор Фенела. – Пусть все остается, как оно сложилось на этот момент.
На железнодорожной станции Фенела прижалась к Реймонду.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – прошептала она.
– Ну, теперь тебе нечего беспокоиться, – пожурил ее Реймонд, потрепав по плечу. – Все, кажется, отлично устроится; а потом, мне нравится Николас, поэтому будь с ним добрее. Нужно, конечно, быть дураком, чтобы жениться на тебе, но это его дело.
Реймонд ласково обнял свою сестру, а затем добавил, но уже другим тоном:
– Если что-нибудь случится, будет лучше, если ты немедленно свяжешься со мной. Я постараюсь тут же приехать, если это будет в моих силах.
Фенела поняла, что он имеет в виду Илейн, и согласно кивнула, посчитав, что сейчас, когда Реймонд должен вот-вот уехать, говорить о ней совершенно невозможно.
Когда поезд, увозящий Реймонда, исчезал из виду, се глаза были полны слез; затем, держа My под руку, она отправилась назад, к автомобилю, в котором ожидал их Николас.
Всей компанией – Саймон, Нэнни, дети и My – они прибыли в Уэтерби-Корт прямо перед ленчем. Фенела и Николас в конце концов убедили Саймона присоединиться к ним, пообещав все устроить так, чтобы автомобиль подвез его на железнодорожную станцию вовремя и он успел бы на свой поезд.
– О чем вы думаете сейчас, Фенела? – внезапно спросил ее Николас.
– Я думаю о том, что такие гении, как мой отец, должны иметь и воспитывать только сыновей, – ответила Фенела.
– Большинство женщин чертовски надоедливы, – проговорил Саймон. – Но в то же время мы никак не смогли бы обойтись без них. Ведь они вносят в наши жизни столько красок.
– Иногда даже слишком много, – язвительно заметила леди Коулби.
Но Саймон, казалось, ничуть не смутился и продолжал как ни в чем не бывало:
– И все-таки мы – или мне следовало сказать «я»? – не можем обходиться без них.
Когда Саймон ушел, леди Коулби сказала Фенеле:
– Думаю, ваш отец весьма интересный человек. Очень жаль, что рядом с ним нет никого, кто мог бы заботиться о нем.
Фенела поняла, что леди Коулби не имела в виду материальные затруднения, свалившиеся на Саймона.
