«Я люблю его! Люблю!» – с вызовом говорила себе Рози.
Теперь она твердо знала, что только Вивиану принадлежит ее сердце.
Убежать из дома оказалось гораздо проще, чем она предполагала.
В день отъезда Вивиана у родителей Рози была назначена встреча в другом конце графства, и они отправились в путь рано утром. Как только их карета скрылась за поворотом, Рози, уже ясно представлявшая себе, что будет делать, приказала горничным упаковать вещи.
«Куда вы собираетесь, миледи? Его светлость не говорил, что вы уезжаете!»
«Все должно быть готово к одиннадцати часам!» – объявила Рози.
Вивиан приехал за ней в фаэтоне, который нанял в ближайшей платной конюшне. Когда он поднимался к Рози, ждавшей его у дверей, лакеи провожали его изумленными взглядами. Однако никто не посмел ослушаться леди Розамунды, которая велела погрузить сундуки в фаэтон и поставить дорожный несессер на сиденье.
«До свидания, Бейтс», – обратилась она к дворецкому.
«Что мне сказать его светлости, когда он вернется домой, миледи?» – спросил тот.
На лице старика, в душу которого закралось подозрение, что на его глазах творится нечто недопустимое, отражалась тревога.
«Передайте папе, что я напишу ему из Лондона», – ответила Рози.
Она взобралась в фаэтон, и лакей накрыл ей колени полостью. Вивиан взмахнул кнутом, и лошади сорвались с места.
Спустя несколько минут Рози обнаружила, что ее возлюбленный не умеет управляться с лошадьми с таким же мастерством, как ее отец. Однако в следующее мгновение она обвинила себя в предательстве и осудила за то, что подвергает сомнению достоинства столь замечательного человека, любящего ее всем сердцем.
– Как я могла быть такой дурой! – воскликнула Рози, вспоминая об этом.
И все же она познала счастье в браке с Вивианом. Наверное, то время было самым счастливым в ее жизни.
Но письмо отца, объявившего о том, что своим поступком она лишила себя права называться его дочерью и что он больше не желает ничего знать о ней, открыло ей глаза.
Реакция на их брак графа Ормонда и Стейверли удивила не только Рози, но и Вивиана.
Как она вскоре выяснила, Вивиану катастрофически не хватало денег, чтобы содержать себя и свою жену на том уровне, к которому он привык.
«Тебе придется найти какое-нибудь занятие», – однажды заявил он.
«Ты имеешь в виду… работу?» – искренне удивилась Рози.
«Я имею в виду то, что ты должна зарабатывать деньги. Мы по уши в долгах, а мне нужен новый костюм».
Рози уже пожалела, что захватила из дома слишком мало одежды – они уезжали весной, поэтому она взяла лишь легкие платья, – но было уже поздно. Она не решалась сказать мужу, что замерзнет зимой в тоненьком пальтишке.
Вивиан взглянул на жену как-то странно, а затем заявил:
«Ты очень красива, Рози, у тебя идеальная фигура. Это чрезвычайно важно».
«Важно для чего?»
«Для того, чем ты будешь заниматься».
«И… чем же?»
«Играть, естественно. Если я актер, то и моя жена должна быть актрисой».
Рози лишилась дара речи.
«Нет, нет! – спустя несколько мгновений закричала она. – Я не смогу играть, мне страшно от одной мысли об этом. И это приведет в ужас мою маму!»
«Вряд ли тебе стоит брать в расчет чувства твоей матери, – холодно заметил Вивиан, – если только она не согласится выплачивать нам какое-нибудь содержание. Да, зря мы об этом не позаботились, когда ты уезжала из дома».
Рози почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она знала, что Вивиан тяжело переживал то, что отец изгнал ее из лона семьи.
«О Господи! – взорвался он. – Если судить по их отношению, то можно подумать, будто я увел тебя силой, как какой-то преступник!»
«Ты жалеешь… о том, что я убежала с тобой?» – спросила Рози.
Он обнял ее и ответил:
«Нет, конечно, нет! Тебе известно, что я люблю тебя, дорогая. И в то же время трудно жить без денег».
«Да, я знаю».
«Мне пришлось слишком много вытерпеть, чтобы добиться того, что я имею. Я не могу бросить все это».
