Корнелия не спеша расхаживала по золотисто-оранжевой комнате, время от времени окидывая себя взглядом в зеркале. Она была восхищена новым нарядом, который на этот раз предложила ей Рене. Это платье было из ярко-синего атласа, и на его фоне ее волосы казались очень темными, зеленые глаза – загадочными и влекущими.
Корнелия вдела в уши восточные серьги, которые, по рассказам Рене, Великий князь приобрел для нее у китайского купца и которые ранее принадлежали самому китайскому императору.
Сверкающий каскад аквамаринов, бриллиантов и рубинов спускался с изящных мочек до самых плеч. Два широких браслета с огромными рубинами, чередующимися с бриллиантами и аквамаринами, украшали хрупкие запястья девушки.
Корнелия сняла обручальное кольцо и надела длинные перчатки такого же цвета, как и ее платье. Предыдущей ночью Корнелии казалось, что ее огненно-красное платье было самым красивым, какое она только видела в своей жизни, но теперь она была удивлена, что синее шло Дезире не менее.
Шляпка на ее голове на этот раз была совсем маленькой, с кудрявыми перьями, уложенными на полях, и превосходно подчеркивала ее сверкающие глаза. Темные от волнения, пленительные от счастья, они, казалось, светились на ее тонком лице.
– Который час? – спросила Корнелия в очередной раз.
– Почти без четверти одиннадцать, еще четыре минуты, ваша светлость, – ответила Виолетта, а Мари рассмеялась.
– Когда влюблен, время то еле тянется, то летит, как на крыльях! Терпение, мадемуазель. У вас еще много лет впереди.
– Да, я знаю, что я нетерпелива, – ответила Корнелия, – но я уверена, что часы опаздывают.
– Еще три минуты, ваша светлость, – строго произнесла Виолетта, и Корнелия вновь принялась расхаживать по пушистому ковру. Ее нижняя юбка мягко обвивалась вокруг ее лодыжек.
В салоне Рене вела беседу с герцогом.
– Не думаю, что я в действительности одобряю ваше намерение пригласить Дезире на ужин, – заявила она, как только герцог вошел.
– Почему? Что случилось? – спросил он.
– Дезире слишком юна. Вы вскружите ей голову своими ухаживаниями. А она, как я уже говорила, не для вас.
– Я всего лишь приглашаю леди поужинать, а вы уже стремитесь сделать выводы.
– Дорогой мой Дрого, я знакома с вами тысячу лет, – сказала Рене. – Ваше обаяние известно всему свету, и мне жаль тех женщин, которые подпадут под него. Дезире, как я уже говорила, влюблена в человека, который однажды может сделать ее очень счастливой. И я не желаю испортить ее жизнь ради минутной страсти скучающего герцога.
– Скучающего? Кто сказал, что я скучаю? – спросил он.
Рене обворожительно улыбнулась в ответ.
– Должны ли мы так далеко заходить в наших рассуждениях? – сказала она. – Я всего лишь предположила, что вы ищете развлечений, где подвернется.
– А если я не откажусь от своих намерений?
– Я не угрожаю вам.
– Нет, но вы очень суровы, не так ли, Блаф? – спросил герцог, прибегая к помощи Арчи.
– Лично я всегда поступаю так, как велит Рене, – ответил Арчи. – Она все равно добивается того, чтобы все вышло по ее желанию.
– Возможно, на этот раз ей придется разочароваться, – сказал герцог.
И затем, бросив взгляд через плечо и заметив, что Корнелии еще не видно, он спросил, понизив голос:
– Кто она, Рене?
– Кто? Дезире? Я уже сказала вам – моя подруга.
– Но откуда она? Почему я никогда не слышал о ней раньше? Такая очаровательная девушка, как она, не могла давно появиться в Париже.
– Вы правы. Дезире в Париже недавно, но это единственное, что я собираюсь сказать вам о ней.
К тому же это не должно вас слишком сильно интересовать, потому что она очень скоро уезжает.
– Почему? Куда?
– Ах, Дрого! Вы становитесь любопытны. Представьте, что я тоже могу забросать вас вопросами. В самом деле, почему вы здесь сегодня снова?
Герцог, однако, не собирался вступать в дискуссию.
– Я не допущу, чтобы вы были недоброй ко мне – или запугивали меня, – произнес он с улыбкой, способной смягчить даже каменное сердце. – Где же Дезире? Я хочу увезти ее с собой прежде, чем вы успеете ее настроить против меня.
Рене больше ничего не сказала. Она знала, что раздразнила аппетит герцога и вызвала его любопытство. Когда Корнелия вошла в салон, высоко держа голову и покачивая серьгами над обнаженными плечами, герцог торопливо направился к ней с коротким радостным возгласом. Он поднес ее руку к губам и на секунду задержал в своей.
