либо жертв. Тем не менее это именовалось любовью. Тот раз, когда вы так неудачно подслушали нас, был не единственным, когда я умолял ее бежать со мной, словно бес подстрекал меня испытывать ее! Я умолял ее потерять голову, прекрасную голову, но весьма крепко сидящую на плечах. И я был убежден, изображая Фауста, что никакие мои слова или поступки не вынудят ее совершить социальное самоубийство.
Герцог прошелся по комнате и остановился на мгновение, окидывая взглядом озеро.
– Сейчас, с точки зрения постороннего человека, это выглядит неприятным, – сказал он. – И я не могу ожидать от вас, что вы поверите в правдивость моего рассказа. Но я пытаюсь объяснить вам мои поступки просто для того, чтобы вы поняли разницу между тем, что я чувствовал тогда и что чувствую теперь.
Голос герцога звучал проникновенно и, задрожав на мгновение, смолк. Герцогу понадобилось усилие, чтобы вновь обратиться к Корнелии.
– Мои отношения с Лили Бедлингтон достойны порицания и нечестны. Но мы взрослые люди, которые всегда в глубине души понимали, что все это было не чем иным, как легким флиртом, любовным приключением, ничего общего не имеющим с настоящей любовью.
– С трудом могу поверить, что вы думали подобным образом в то время, – холодно произнесла Корнелия.
– Я знал, что вы мне не поверите, – ответил герцог. – Это чересчур непосильное требование для любой женщины, особенно такой молодой и неискушенной, как вы. Но мужчина говорит и совершает многие поступки в момент страсти, и к ним нельзя относиться серьезно, когда наступает время думать и решать.
– Но предположим, – настаивала Корнелия, – только предположим, что тетя Лили приняла бы ваше предложение убежать с вами?
– Теперь легко говорить, что я не пошел бы на это, – ответил герцог. – Но это всего лишь полуправда, потому что, если бы Лили принадлежала к тому типу женщин, что способны так легко бросить все, я никогда бы не стал уговаривать ее убежать со мной. Боже – как мне объяснить вам это? Такое невозможно передать словами. всего лишь пытаюсь дать вам понять, что произошло в прошлом. Но теперь все обстоит иначе.
– Значит, на этот раз вы искренни? – спросила Корнелия.
– Так искренен, насколько это вообще возможно для живого существа. Корнелия, я умоляю вас, будьте добры понять это. Если бы наша свадьба была чем-нибудь иным, чем деловым соглашением, я не смел бы говорить об этом – но вы ненавидите меня, и бог свидетель, у вас на это достаточно причин. Но, пожалуйста, попытайтесь понять мое положение. Я влюблен впервые в своей жизни. Я люблю настолько серьезно, что ничто в жизни меня больше не волнует – ничего!
– А вы уверены, что это не иллюзия опять?
– Настолько уверен, что уже предпринял шаги к изменению всей моей жизни, – ответил герцог. – Я собираюсь обратно в Париж, прямо сейчас. Я намерен отыскать ту женщину, о которой говорил вам, чтобы просить ее стать моей женой, после того как я буду свободен. Кроме того, я попрошу ее отправиться со мной в Южную Америку, где у меня есть поместья. Я поеду туда без титула, используя только свою фамилию. Я уже написал Его Величеству и изложил причины, по которым я отказываюсь от герцогского титула.
Надеюсь, что эти шаги в некоторой степени смягчат тот скандал и пересуды, которые последуют за нашим разводом.
– Вы собираетесь навсегда отказаться от своего титула? – спросила Корнелия.
– Как я полагаю, да. Однако смею надеяться, что мой сын будет достоин носить его. Но я на своем веку более не собираюсь использовать его.
Также я прикрою Котильон.
– Прикроете Котильон? – переспросила Корнелия.
– Да, я не могу поверить, что вы пожелали бы жить здесь. Естественно, я позаботился о вас.
Если вы решите жить в Лондоне – Роухэмптон-Хаус в вашем распоряжении, а также иные владения, которые мой поверенный уполномочен передать вам, если вы в них заинтересованы.
– Благодарю, – несколько неуверенно произнесла Корнелия.
– Но это, конечно, при том условии, что вы даете мне развод, – напомнил ей герцог.
– А если я откажусь?
На мгновение он сжал губы.
– Если вы откажетесь, то я все равно буду просить женщину, которую люблю, уехать вместе со мной.
– А если она не согласится?
– Она согласится, я знаю, что она согласится, – страстно произнес герцог. – Она любит меня так же, как и я люблю ее.
– Лишившись титула, лишившись имени, вы намерены сделать ей предложение? Вы, должно быть, очень в ней уверены!
Говоря это, Корнелия внимательно наблюдала за герцогом. Она подметила выражение ужаса на его лице, как он внезапно сжал пальцы в кулаки, но голос его прозвучал уверенно и твердо, когда он произнес:
– Я не могу ошибаться в этом. Наша любовь слишком сильна, чтобы зависеть от таких… пустяков.
– Обручальное кольцо никак не пустяк, по мнению женщин. Вы обсудили с ней ваши намерения? Не лучше ли подождать и выяснить, что она сама думает об этих планах, прежде чем сжечь все мосты? Пусть ваше письмо к королю подождет, пока вы не убедитесь, что живете не в выдуманном мире, который может оказаться раем для дураков.
