твоим детям, твоему отцу и матери и многим другим людям.
— Ты всегда останешься на первом месте! — рыдала Иола.
Обняв ее, Нэнни произнесла:
— Не забывай, ты обещала писать мне. Я тоже буду писать тебе всегда, как только смогу. Я хочу знать обо всем, что ты будешь делать, о твоих занятиях с новой гувернанткой, — лишь на мгновение голос Нэнни дрогнул.
Когда ландо, увозящее Нэнни, скрылось из виду, Иола ворвалась в детскую и, бросившись на кровать любимой няни, долго плакала.
Как и обещала Нэнни, она писала Иоле, но с годами письма приходили все реже. Иола тоже писала регулярно. Иногда это были длинные письма, иногда короткие, но всегда были написаны с любовью.
Сейчас она осознавала, что одна только Нэнни могла понять, что происходит в душе Иолы, что она чувствует.
За все годы после ухода Нэнни у Иолы сменились три гувернантки. Казалось, что они добры и внимательны к девочке, что они стремятся не только передать ей свои знания, но и стать Иоле друзьями. Однако никто из них не мог заменить Иоле ее добрую веселую Нэнни — мечтательницу и фантазерку.
Однажды Иола призналась себе:
— Я выйду замуж за того мужчину, которого полюблю также, как любила Нэнни. Но более сильно и страстно, — горячо прошептала Иола.
Оставаясь наедине с собой, Иола научилась анализировать свои мысли и поступки. Нэнни не только пробудила у нее воображение и способность идеализировать, она также передала ей многие знания, которыми была наделена сама. Никто из учителей Иолы не обладал таким гармоничным сочетанием интеллектуальных, физических и духовных начал.
— Это Нэнни, — рассуждала Иола, — разбудила во мне личность, способную думать и переживать.
Став взрослой, Иола поняла, что полноценной может быть лишь жизнь с мужчиной, которого любишь. Несмотря на то что Нэнни очень много значила в детстве Иолы, она иногда задумывалась, не преувеличивала ли влияние няни на формирование ее личности, и пыталась представить, что будет, если они опять встретятся.
Два года тому назад Нэнни написала о смерти своих родителей, оставивших ей небольшой дом в деревне в восьми милях от поместья Хернов. С разрешения хозяев, у которых она работала, Нэнни собиралась приехать на неделю в деревню, чтобы привести в порядок дом, заколотить окна до тех пор, пока она не закончит службу у господ и не вернется домой навсегда.
Иола помнит, как обрадовалась, узнав, что Нэнни скоро приедет в поместье и увидит свою «первую малышку». Читая письмо на одном дыхании, Иола представляла, как они будут подолгу говорить с няней обо всем и опять, как прежде, хорошо понимать друг друга. Иола смогла бы рассказать, как трудно было пережить смерть матери. Дом опустел без нее, временами отцу приходилось очень трудно. Тетя Маргарет, занявшая место хозяйки дома, не смогла восполнить утрату.
Какое же это было счастье, когда отец добродушно сказал, что экипаж заедет за Нэнни в Литтл Уэйвуд и привезет ее к ним в поместье. Но Иола не в силах была ждать. Она сама отправилась за Нэнни. Ей казалось, что лошади плетутся невероятно медленно по пыльной дороге, ведущей в Литтл Уэйвуд. Ей хотелось спрыгнуть на землю и помчаться вперед что было силы навстречу Нэнни.
Дом Нэнни представлял собой небольшое строение с тростниковой крышей и находился на окраине маленькой деревушки, в центре которой стояла норманнская церковь и старинный постоялый двор. Очутившись в деревне, Иола почувствовала себя так, будто попала в одну из тех сказочных деревушек, о которых в детстве ей рассказывала няня.
Как только экипаж остановился, Иола побежала по заросшей тропинке к жилищу Нэнни, напомнившему ей «пряничный домик». У входа в сказочный домик, который Нэнни называла Хонисакл- коттедж, уже ждала любимая няня. Она немного постарела, но улыбка и карие глаза были все теми же. Нэнни смотрела на свою воспитанницу, как и прежде, нежно и с любовью.
— Нэнни! Нэнни! — закричала Иола. Обнимая няню, она так плакала, что какое-то время не могла говорить.
— Дайте, я посмотрю на вас! — произнесла Нэнни. — Боже мой! Вы совсем взрослая и такая красивая! Я всегда знала, что вы станете прекрасной девушкой!
— О, Нэнни! Я так скучала без тебя. Мне не хватало тебя. Ты все еще любишь меня?
- Вы ведь знаете, что я люблю вас. Вы — моя первая подопечная, а первый ребенок всегда как первый поцелуй. Его никогда не забывают.
Иола удивилась тому, что услышала, а Нэнни рассмеялась.
— Я помню все, что связано с тобой, — сказала Иола. — Твой дом просто прелесть! Он похож на пряничный домик колдуньи.
— Подумать только, вы помните эту сказку! — обрадовалась Нэнни. — Наверное, рассказывая ее вам в детстве, я думала о моем родном Хонисакл-коттедже.
Дом был небольшим. Парадная дверь открывалась сразу на кухню, за которой находилась невзрачная, тесная гостиная, любовно называемая Нэнни «залом». Наверху размещались две спальни. Иоле все нравилось здесь. Нэнни показывала гостье дом с чувством гордости.
— Это теперь мой дом, — словно сама не веря этому, сказала Нэнни. — Когда я состарюсь и не смогу присматривать за детьми, я перееду сюда. Как прекрасно осознавать, что у тебя есть крыша над головой. У каждого должен быть свой дом.
— Когда ты переедешь сюда насовсем, я смогу приехать и остаться с тобой... если ты этого захочешь, — вырвалось у Иолы.
— Вы же знаете, я всегда буду рада вам, — ответила Нэнни.
Произнесенные тогда слова няни сейчас всплыли в памяти Иолы, и слабая надежда закралась в ее душу. Но что-то не давало Иоле покоя. Она вспомнила, что из-за обрушившегося на нее так неожиданно сообщения отца о сватовстве лорда Стоунема во время обеда забыла прочитать полученное утром письмо от Нэнни.
Иола достала конверт из кармана, на котором аккуратным круглым почерком, скорее напоминавшим детский, было указано ее имя.
Иола дважды прочитала письмо от первого до последнего слова. Для нее это письмо было не обычным посланием, а чем-то вроде пути к спасению, надеждой на решение ее проблем.
Она обрадовалась, что сможет обсудить все с Нэнни. Только Нэнни могла подсказать, что ей делать.
Продолжая вглядываться в заснеженный сад, Иола задумалась. Нэнни приезжает завтра. При всем желании Иола никак не сможет приехать в Хонисакл-коттедж раньше. Стало быть, лишь в четверг она сможет увидеть Нэнни.
— В нашем распоряжении всего один день, — в панике пробормотала Иола. — Этого времени так мало, чтобы все обсудить.
