находится к востоку от Марселя, в Обани. Это центр ядерных вооруженных сил, здесь же помещается штаб-квартира Иностранного легиона. В нескольких километрах к югу, в Компьене расположена стрелковая часть, чуть западнее — военно-воздушная база, а неподалеку еще и две военно-морские базы: в Ля Сейне и Тулоне. Зачем понадобилось впихивать в этот плотно начиненный оружием регион еще и ядерные установки, понять трудно: разве что на случай нападения Испании, что маловероятно. Скорее уж высшее французское командование имело в виду возможный конфликт с Северной Африкой.
Как бы то ни было, ядерные установки в Обани, а точнее, в пригороде Бургасе, поддерживаются в постоянной боевой готовности. За их состоянием тщательно следят и по очереди отвозят за полсотни километров севернее, в Мейрарг, заменяют ядерное топливо, срок готовности которого вышел, и возвращают на базу. С этой целью раз в месяц двадцатитонный контейнеровоз совершает ночной рейс в сопровождении машины с шестью солдатами из 24-го пехотного полка, расквартированного в Бургасе. Такой рейс занимает чуть больше двух часов. Большая часть маршрута пролегает в горах, и жители окрестных деревень смирились с тем, что время от времени их будит среди ночи тяжкий грохот контейнеровоза. Во всяком случае никого, даже борцов за сохранность окружающей среды, это пока не насторожило.
Депо в Мейрарге находится под двойным контролем — армии и комитета по атомной энергии. Находится оно в четырех километрах от старинного городка, над которым на поросшей лесом горе высится замок восемнадцатого столетия. Само депо состоит из двух галерей, проложенных в теле горы, от них ведут две специально построенные дороги, которые выходят на шоссе № 556: оно идет отсюда на юг, пересекает реку Дюранс и дальше — к Эксу. С безопасностью тут все в порядке.
Уходя с работы в шесть вечера, дневная смена оставила загруженный контейнеровоз: двадцать перезаряженных заново боеголовок и комплект детонаторов вместе со вспомогательным оборудованием. Водитель и напарник, которым предстояло везти этот груз, приехали из Мейрарга в Бургас около восьми вечера. У входа в главную галерею их уже ждали шестеро вооруженных солдат в форме. Ребята рассаживались вдоль бортов, обмениваясь шуточками с теми, кто оставался в карауле: отъезжавшим не светило попасть в постель раньше часа, лучше уж на посту стоять, их, по крайней мере, скоро сменят.
Пока дежурный офицер дотошно осматривал груз, шофер и его напарник забрались в кабину контейнеровоза.
— Брось ты нервничать, — сказал напарник. — Куда спешить-то?
— Спешить некуда, верно, только чего он там копается, на нервы только действует, — ответил маленький костлявый шофер. Ему было лет сорок, и чем-то он смахивал на куницу.
Наконец офицер взмахнул рукой: езжайте, мол, и тяжелый грузовик медленно развернулся. Тот же маневр проделала машина с охраной. Фары обеих машин выхватывали из кромешной тьмы стволы больших дубов, растущих вдоль дороги. Водитель закурил, сигарета повисла на губе.
— Часа за два управимся, как думаешь? — напарнику явно хотелось поболтать. Однако шофер в ответ только кивнул.
— Как твоя киска — ждет тебя сегодня?
У водителя в Мейрарге была жена, а в Обани жила подружка — ее супруг, сержант из Иностранного легиона, больше времени проводил в Африке, чем дома.
Шоферу не хотелось обсуждать эту тему: кому какое дело, ждет его подруга или не ждет. По правде сказать они на сегодня договорились, если он запоздает, так раз — будит ее, не в первый раз. Но у него есть еще кое-какие планы — поважнее, чем любовь, и до этих-то планов уж точно никому дела нет. Из-за них он и нервничает, даже напарник заметил. А тот, решив, что приятель сегодня просто не в духе, почел за лучшее больше его не трогать и погрузился в собственные мысли, отметив только про себя, что едут они нынче быстрее обычного: никогда еще скорость в этих рейсах не превышала сорока километров в час.
Охрана двигалась позади, метрах в семидесяти. Ребята сидели вдоль бортов, созерцая пустую дорогу. У каждого автомат через плечо, курок на предохранителе — нет повода для тревоги. Обычный рейс, скукота, измышление начальства. Думали кто о чем — о бабах, о выпивке, о том, что хорошо бы лечь поспать. То и дело на поворотах большой грузовик скрывался на несколько мгновений из виду, но тут же снова появлялся в желтом свете фар. Было душно, одновременный гул двух моторов перекрывал все ночные звуки.
В одном месте шоссе № 556 круто взбирается вверх — примерно в двух километрах от развилки, где вливается в другое, более оживленное. На подъеме несколько крутых поворотов — вот здесь контейнеровоз очередной раз скрылся из глаз, а водитель второй машины вдруг почувствовал сильный толчок и едва не выпустил руль: машину тряхануло, она осела на левый бок, и послышался громкий хор проклятий и шуток. Водитель посигналил едущим впереди, но ответа не последовало.
— Можете ржать сколько хотите, — обратился он к своим беспечным пассажирам, — а колесо придется менять.
Он спрыгнул на дорогу и закричал от боли, наступив на металлическую звезду с острыми краями, их тут были сотни, вся дорога усыпана. Проколотыми оказались две покрышки.
— Вызывай по радио грузовик, — крикнул водитель капралу. — Сообщите — дорога непроходима!
Капрал взялся было за передатчик, но тот глухо молчал. Тогда вместе с солдатами он попытался выровнять машину — ничего из этого не вышло, и он приказал всем отойти на обочину. Вот тут-то и взорвались две ручные гранаты со слезоточивым газом: брошенные кем-то из-за кустов, они легли как раз там, где кучкой стояли люди. Ребята кинулись врассыпную прочь от машины. Некоторые пустились бежать. Капрал, кашляя и задыхаясь, пытался криком вернуть их — не дай Бог со страху кто-то выстрелит. В суматохе без труда скрылись те двое, посеявшие панику, — они свое дело сделали.
Понадобилось целых двадцать минут для того, чтобы солдаты собрались на шоссе, пришли в себя, убрали с дороги колючие звезды и сменили колеса.
А ушедший вперед грузовик, обогнав свою охрану, тоже вскоре остановился: фары осветили гигантский завал, перегородивший узкую дорогу. Водитель заглушил мотор — он сохранял полное спокойствие, на губе все еще болталась сигарета.
— Это что такое? — ахнул напарник. — Где наша охрана?
— Застряла где-то, — водитель, наклонясь к стеклу, пытался рассмотреть что-то впереди. — Похоже, это нарочно нам подстроили…
— Вызывай охрану, скорее!
Передатчик не действовал. И тут в свете фар выросли две фигуры в форме десантников, лица скрыты шлемами — лишь глаза сверкают в прорезях. Дула автоматов зловеще уперлись в дверь кабины.
— Вылезай, руки вверх! Поживее!
— Лучше выйдем, — заторопился водитель. — Застрелят за милую душу.
Из кабины они выскочили по разные стороны, и тут же из-за деревьев появились еще какие-то люди, тоже вооруженные. Приятелям мгновенно скрутили руки.
— Ключи у кого?
— У охраны, — ответил напарник шофера и тут же получил здоровенную оплеуху:
— Пулю захотел? Отвечай, где ключи.
— Говорю, у охраны…
Незнакомцы обратили взоры на водителя:
— А ты что скажешь?
— Он правду говорит, нам ключей не доверяют, такой всегда был порядок.
Их столкнули на обочину, велели лечь лицом на землю и связали ноги. Залепили рты пластырем и оттащили на несколько метров в чащу. Пленникам слышно было, как раскидывали завал, потом запустили мотор. Машина тяжело двинулась, взревели мотоциклы — и все стихло.
Километра через три контейнеровоз свернул с шоссе на дорогу, ведущую в направлении городка Буа де Лигур, и въехал в лесные заросли. Команда приступила к делу. Задние двери были заперты, поперек лежал тяжелый крюк, но минут через пять они со всем этим справились. Внутри, будто гигантские сигары, покоились в узких деревянных ящиках боеголовки, металлическая оболочка тускло отсвечивала в лучах карманных фонариков. Тут же в коробках были и детонаторы.
Угонщики действовали в точности с полученным предписанием. Перенесли то, что было велено взять, в фургон, укрытый тут же под деревьями, — это заняло считанные минуты. Не теряя времени фургон — в кабине его находились двое, — выехал на шоссе, но на развилке направился не в Обань, а в сторону
