очень больно, но терпеть можно. Впрочем, ничего другого ему не оставалось. Эрик совершенно не понимал смысла этой пытки. Его ни о чем не спрашивали. Не пытались добиться никаких признаний.
Но вот когда его мучители решили применить магию, он понял, что до сих пор это были цветочки! Заклинания не причиняли никакого вреда телу, но боль от них была во много раз сильней и раскаленного железа, и иголок под ногти.
Эрику казалось, что это продолжается бесконечно долго. Чувство времени совсем ему отказало, и каждое мгновение растягивалось в часы. Судороги адской боли заставляли биться на каменном ложе, мышцы ему уже не починялись. Спустя какое-то время ему зафиксировали корпус и голову – иначе он вполне мог сломать себе шею. Эрик этого уже не чувствовал: все его ощущения сосредоточились на бесконечной боли. Он стиснул челюсти и молчал. Не знал зачем, но почему-то казалось важным не издать не единого звука, не крика не стона. Бороться до конца.
– Упрямый, – донесся до затуманенного сознания чей-то голос с оттенком уважения. – Не удалось пробиться?
– Нет, у него очень мощная защита, все сознание закрыто, – ответил кто-то. – Боюсь, таким образом, мы не пробьем его блоков.
– Усильте нажим, – велел первый голос почти с сожалением.
Эрик слышал слова, но с трудом осознавал их значение. Только понимал, что эти пытки имеют для Блюстителей какой-то смысл. Понять, какой, он не успел. Новая, еще более сильная волна боли скрутила его в чудовищной судороге. И Эрик все-таки не выдержал – закричал. В полный голос, срывая связки.
– Пробились… – выдохнул кто-то совсем рядом.
Теряя сознание от болевого шока, одолевшего наконец и его искусственную выносливость, киллер ощутил, как в его разум проникают чужие магические щупальца.
– Надо же, восемь часов продержался… – Следователь подошел к выточенному из фейрала креслу, в котором полулежал измученный, потерявший сознание темный маг. Его стойкость, несмотря ни на что, вызывала уважение. – Я и не предполагал, что такое возможно. Вам удалось выудить из его сознания что- нибудь стоящее?
Чтец, к которому был обращен этот вопрос, устало потер переносицу. Выглядел он утомленным и изможденным:
– У этого человека очень мощные блоки, защищающие сознание, мы не смогли сломать их окончательно. И, боюсь, уже не сможем – он умрет раньше от болевого шока. Мне удалось узнать лишь самое главное. Этот человек действительно призывал демона. Дважды. И еще я смог найти магическую нить, связывающую его с демоном. Она, как ни странно, оказалась на поверхности сознания. Думаю, при некотором старании смогу зацепиться за эту нить и вытянуть демона в наш мир без участия этого мага.
– Ну, уж этого нам не надо! – передернул плечами следователь. – Ладно, пусть его оттащат в камеру. А я пойду доложусь начальству о результатах. Посмотрим, что оно решит. Хотя, по-моему, тут все ясно.
Однако начальство почему-то возжелало допросить и демона. Хотя следователь посчитал это довольно глупой затеей. Конечно, среди Блюстителей найдутся специалисты, способные удержать и демона. Но зачем этот бессмысленный риск? Впрочем, в этот день пленник все равно уже был ни на что не годен.
А начальство, желающее похвалиться своими успехами перед вышестоящими и получить за это свои пряники, отправило в столицу отчет с вестником.
Утром пришел ответ: в Алендар прибывает сам король. Его величество желает лично присутствовать при казни демона.
Сутки Эрик пролежал в своей камере в состоянии полузабытья. Даже магические пытки не обходятся без последствий для организма.
Потом за ним снова пришли. Мысль о побеге трепыхнулась еще раз и завяла на корню: ему не оставили ни единого шанса. Маги взяли под контроль измученное тело и словно марионетку на ниточках довели до пыточной.
В этот раз пытки длились не так долго. Возможно, Блюстителям не нужны были такие же результаты, как в прошлый раз, а возможно, у Эрика просто не осталось сил по-настоящему сопротивляться. Да он уже и не пытался. Даже когда в его сознание проникла чужая воля. Однако когда чужак осторожно потянулся к прочной нити, связывающей его с Алаиз, Эрик мигом напрягся. Откуда-то вдруг взялись силы. И ярость. Киллер сразу догадался, для чего чужая воля пока еще осторожно касается магической нити. Он готов был сделать все – даже умереть, но не допустить, чтобы Алаиз оказалась здесь! Эрик только сейчас по- настоящему понял, насколько она ему дорога.
Он боролся с чужим сознанием, вторгнувшимся в его разум, из всех сил. Его опять пытались сломать болью, но боли Эрик сейчас не чувствовал. Вся его сила воли сосредоточилась на том, чтобы удержать связь, не дать ей вытянуть в Серединный мир Алаиз. Не позволить сделать это чужому магу.
В какие-то моменты Эрику казалось, что он почти победил. Вездесущие щупальца ментальной магии отступали, покидали его разум, но очень скоро возвращались с новой силой. А сам Эрик силы стремительно терял. И боль, которой он сейчас не чувствовал, тем не менее, медленно убивала его тело. Наступил миг – он почти с ужасом понял: все, сил бороться не осталось. Пожалуй, впервые со времени пребывания в этом мире Эрик всерьез испугался!
Чужая воля уже грубо и властно дернула за связующую нить, разрывая пространство, властно вытягивая демона в Серединный мир.
Эрик зарычал яростно. От безумного усилия мышц с мясом выдираются из креплений каменные оковы. На ощупь поймать горло неосторожно приблизившегося чтеца. Почти наслаждение слышать, как трещат под пальцами позвонки!..
Но уже поздно:
– Эрик? – удивленный, такой знакомый голос.
Сразу два парализующих заклинания – и удар в челюсть, выбивающий сознание надежней всякой магии.
Спустя несколько часов:
– Результаты?
– Никаких. У демона сознание закрыто вообще намертво. Мы потеряли двух чтецов. Один мертв, другой временно недееспособен – по причине полной потери сил.
– Ладно, в камеру обоих.
– В одну?
– А что, у нас много фейраловых камер? Из одной тоже никуда не денутся!
«Как девица слабонервная, сплошные обмороки», – с горькой самоиронией подумал Эрик, опять очнувшись в той же камере. И уже то, что у него хватило сил хотя бы на такой юмор, говорило о многом: он еще не сдался. Он вообще не умел сдаваться. Только – притворяться, когда смысла для сопротивления не было, и выжидать.
Открывать глаза и возвращаться в реальный мир категорически не хотелось. Однако усилием воли Эрик заставил себя это сделать. Все тело болело, нещадно болели и растянутые мышцы рук. Странно, но связки он, кажется, не порвал – несмотря на то, что им в этот раз досталась наибольшая нагрузка.
А упрямый организм продолжал бороться, методично регенерируя полученные повреждения. К сожалению, истощенный магический резерв существенно ограничивал возможности регенерации. Но все равно она была на порядок выше, чем положено человеку. Сейчас киллер благословлял свою предусмотрительность, заставившую его добиться закрепления именно этих изменений.
Закончив прислушиваться к собственным ощущениям, он наконец осмотрелся. И тут же обнаружил, что находится в камере не один. Эрик тут же опустился на колени рядом с безвольно распластавшимся на полу телом. Изломанные, порванные крылья, выпачканные кровью длинные серебряные волосы. И по-детски тонкая рука, на которой не хватает двух когтей. Блюстители явно не отказали себе в удовольствии поиздеваться над беззащитным демоном.
Эрик осторожно перевернул пребывающего вне реальности демона, стараясь по возможности не потревожить израненных крыльев. На хрупком обнаженном теле, которое, сейчас казалось, принадлежало не взрослому, а подростку лет четырнадцати, ярко лиловели множество синяков и несколько свежезаживших рубцов. Все-таки хорошая у демонов регенерация, тем более у Алаиз. Почти кукольно- прекрасное лицо, как ни странно, оказалось совершенно нетронутым. Наверное, даже у Блюстителей рука не
