еще за черт, что случилось?
– В двух словах. Берни выходила из «Интерконти», целуясь с Лотаром, когда, как назло, мимо проезжал Франк. Это же нарочно не придумаешь! Она, конечно, его не заметила, преспокойно поехала домой, а там ее ждал самый жуткий в жизни скандал. Сейчас она сидит у меня и останется ночевать. Но в понедельник приезжает моя свекровь, и я хотела спросить, не могла бы Берни пожить у тебя?
– Конечно, без проблем. Как она? И что будет с ее детьми?
– Днем она дома и уходит только на ночь. Франк говорит, что не может терпеть ее присутствие. Мол, она ему в душу наплевала и он больше не видит возможности оставаться вместе. Но в остальном все в порядке. Лотар просто золото! За последние несколько часов он уже три раза ей звонил, влюблен как мальчишка, Берни сияет. Наверное, дело кончится разводом.
Берни, хранительница домашнего очага, высшая жрица семейного благополучия, оступилась! Забавно, я бы в такое в жизни не поверила.
– Ой, господи, ну ничего себе…
– Да! – Сменив интонацию, Андреа продолжила: – Берни собирает вещи, она переезжает и не хочет ничего возвращать.
– Я знаю! Слушай, мы сейчас как раз сидим в ресторане, давай я тебе завтра перезвоню? Берни скажи, что ее дети запросто могут некоторое время пожить у меня, если хотят.
– Да, да, я понимаю, что ты хочешь сменить тему.
Я кладу трубку и вижу знак вопроса на лбу Макса. Мне ничего не остается, кроме как вкратце описать ему суть дела. Потом я быстро меняю тему. После полутора бутылок красного вина, большого количества пасты и еще большего – салата мы идем домой. Постель влечет. И желание тоже.
Макс, засыпая, похож на большого кота. Он приходит в восторг, если ему часами чесать спинку, и я жду момента, что он замурлычет и начнет обрастать шерстью. Он храпит, как вся Германия, вместе взятая, и даже громче! В нашу первую ночь в Мюнхене я уже была готова уйти спать на диван в гостиную. Я уже изучила ритм его храпа. Сначала три-четыре ровных вдоха, потом два коротких, потом один долгий, один короткий, а дальше он ненадолго вообще перестает дышать (отчего меня в первый раз бросило в холодный пот), а потом, после глубокого вдоха, сотрясающего все тело, снова дышит нормально. Стоит дотронуться до него, и он спит, как младенец. Обычно он притягивает меня к себе, обнимает, и мы оказываемся так близко, что я слышу его запах. Мне нравится аромат его кожи. Я вдыхаю его каждой клеточкой и засыпаю, прежде чем успеваю сделать выдох.
Вечером в воскресенье Макс с хмурым выражением лица везет меня на самолет. И чем ближе мы подъезжаем к аэропорту имени Франца-Йозефа Штрауса в Эрдинге, тем мрачнее он становится. Его не радует даже мысль, что через несколько дней мы увидимся снова. И. меня тоже! Я предвкушаю следующие выходные: Клаудия приглашена на показ от кутюр в «Маритим» и берет меня с собой. Мы с ней решили, что забронируем там номер. Мы хотим насладиться шоу и вечеринкой после него. В конце концов, это ее последняя возможность погулять в качестве незамужней женщины, потому что через неделю она скажет: «Да, согласна!» Клаудия с жиру бесится. Флиртует напропалую с каждым мужиком. С полным правом, как она считает, потому что скоро праздник закончится. Я рассказала об этом Максу и спросила, не хочет ли он к нам присоединиться. Он без колебаний согласился. И в зависимости от того, когда он прилетит в Кёльн, мы сможем увидеться еще и днем. Я знаю, что это самоубийство и что случай Берни должен заставить меня задуматься… но ничего подобного. Может, я хочу быть застигнутой врасплох?
В начале одиннадцатого я прилетаю в Кёльн усталая, счастливая, взволнованная, подавленная – вся палитра чувств за одну секунду. Мартин еще не спит. Он развалился на диване и смотрит «Штерн-ТВ».
– Ну и как все прошло? – спрашивает он.
– Ой, знаешь, я могла бы и не ездить. Обе выставки были скучными, художники – ужасными, но я мило провела день. Мы со знакомыми пошли попить пива и так насмеялись!
Ничего этого не было, все ложь.
– Слушай, я устала как собака. Пойду спать.
И только на лестнице я вспомнила, что ничего не сказала Мартину о Берни. Разворачиваюсь, иду назад и объявляю, что у нас будут гости.
– У Берни – роман? Точно в лесу кто-то сдох! Теперь уже ни один муж не может быть уверен, что жена ему верна, – заключил он метко.
После такого замечания мне определенно пора идти спать. Я исчезаю с телефоном в руке. Уф, у меня сообщение:
Так не хочется это удалять! Ужасно жалко! Макс рассказал, что сохраняет все мои лучшие SMS, y него их уже тридцать семь. А я записала его сообщения на жесткий диск моего сердца. Принимаю душ, в четвертый раз за сегодня, хорошенько намазываюсь кремом – некому растереть его по моей коже! – и вижу новое сообщение:
Обняв подушку, я погружаюсь в беспокойный сон.
С понедельника у нас живет Берии. Дела у нее идут и впрямь превосходно. Она вовсю занята подготовкой документов для развода и начиная со следующего месяца будет вместе с детьми снимать небольшой домик недалеко от нашего. Я немало удивлена тем, как спокойно она все переносит.
– Да, знаешь, я провела с Франком много очень счастливых лет. Но на пути, который я для себя выбрала, где я делаю карьеру, где по-другому выгляжу и сама себе хозяйка, на этом пути Франк не согласен меня сопровождать. Он хочет, чтобы я снова стала нудной ботанкой, какой была столько лет, которую помимо семьи интересует только сбалансированное питание. Но я больше не хочу этого. Мне скоро сорок, что потом? Мне что, седеть и стариться рядом с Франком?
– Пока у тебя не появился Лотар, я вообще-то думала, что ты именно этого и хочешь.
– Да, я и вправду этого хотела, семнадцать лет назад. А сегодня я люблю Лотара. Он тоже расстался со своей подружкой, и мы хотим попробовать. Если у нас все получится – замечательно. Нет – от этого мир тоже не рухнет. Знаешь, что он однажды мне сказал? «Я бы очень хотел, чтобы мы и дальше встречались, но нам никто не мешает жить полной жизнью. Посмотрим, что из этого выйдет. Нуж: но только быть мужественными». И он прав! Жизнь – лестница без перил, можно упасть в любой момент. И это не генеральная репетиция, представление уже началось. И этим нужно пользоваться, – заключает она.
Сегодня я должна выдумать какую-нибудь очень убедительную ложь, потому что завтра Макс приезжает в Кёльн и если мне придет в голову что-то подходящее, то мы с ним увидимся. Одна ночь с четверга на пятницу, а с субботы на воскресенье – еще одна. Промежутки между нашими встречами уменьшаются, мы становимся все ближе друг к другу. Но почему я еще не могу, как Берни, собрать свои вещи и начать новую жизнь? А была бы я к этому готова, если бы не сцена в Риме и не присланное по ошибке сообщение, пробудившее во мне такие сомнения? Возможно! И хотя я всегда могу отмахнуться от этих сомнений, но понимаю, что они влияют на мое решение. Да, из-за них я не так податлива с Максом, говорю с ним резче. В самом начале Андреа и Клаудия были удивлены моей необычной мягкостью. И все казалось идеальным, таким гармоничным… Правду говорит Макс: как в сказке…
Вечером я пересказываю Мартину свое алиби: якобы у меня встреча во Франкфурте и я собираюсь там же переночевать. Эту идею мне подбросила почта. В четверг открывается выставка, на которую я действительно хотела бы пойти, кроме того я в списке приглашенных. Лучшего объяснения не придумать! Завтра днем я поеду в Бенсберг, потому что Макс забронировал номер в местном отеле.
