– Ты хочешь сегодня обаять всех мужчин, мам? – спрашивает Йонас, глядя, как я иду к машине. На мне кожаная мини, пуловер с горлом, сапоги выше колен без каблуков – и, конечно, все черного цвета. Продолжение прошлых выходных получилось превосходным. Когда Макс рано утром уезжал, я уже радовалась, что скоро мы встретимся вновь.
В субботу мы с Клаудией договорились встретиться в Кёльне. Мы идем по магазинам, накупаем столько, что кредитная карточка чуть не дымится, а потом направляемся обедать в «Маритим». Макс приезжает во второй половине дня, когда я принимаю душ. Как это чудесно: знать, что ты желанна, чувствовать его влечение, его «Я хочу тебя!», чудесно ощущать любовь и страсть. У нас есть время до половины восьмого, потом Макс договорился с коллегой смотреть футбол, а мы с Клаудией двинемся в путь. Макс придет на вечеринку позже. Клаудия в облегающем платье выглядит просто сногсшибательно. Она встретит Юргена во всеоружии: сияющие глаза, свежетонированные волосы, чуть загоревшая кожа. Я, как всегда, верна черному цвету: маленькое платье, вновь приобретенные высокие сапожки и чулки без подвязок – специально для Макса. Шоу – полный хит: горячая музыка, холодные мохито, очень сексуальный бармен-брюнет и заводные гости. Мы встретили парочку знакомых, болтаем, смеемся – словом, веселимся на полную. В начале двенадцатого появляется Макс в черном костюме. По его откровенному признанию, он все еще «не прочь». Последний раз это случилось восемь лет назад. Классно, это значит, что прошлое возвращается в настоящем! Я в восторге, хотя костюмы на мужчинах мне никогда не нравились. За исключением хорошо сшитых темных моделей, к которым нужно надевать такую же рубашку и, пожалуйста, никакого галстука. Макс надел белую рубашку и галстук. Я едва заметно кривлюсь, но все равно радостно его приветствую.
– Я знаю, что у тебя под платьем, – шепчет он мне на ухо, проводя рукой вверх по моему бедру, – ты оставила в номере упаковку.
Ага, значит, после футбола Макс забежал в номер, чтобы переодеться в этот костюм жениха. По его глазам я вижу, что больше всего он мечтает туда вернуться. Но я хочу сначала немного повеселиться.
Количество народу у нашего столика все растет, слышится громкая болтовня, выпивается все больше мохито, и я обязательно должна сегодня потанцевать. Как и Клаудия, так что через несколько минут мы все идем на дискотеку. Макс присоединяется к нам с мрачным выражением лица, всем своим видом показывая, что это только чтобы сделать мне приятное. Что это он ведет себя, как кисейная барышня, бука нелюдимый?
– Знаешь, если не хочешь идти, то нет проблем. Я очень нежно разбужу тебя, когда вернусь, – обещаю я. Макс остается. Через полчаса ему надоедает околачиваться в углу, и он смывается с хмурым лицом. Я танцую, немного флиртую и совсем не замечаю, как проходит время. В начале первого – домой идти никто и не думает – я звоню Максу.
– Слушай, мы еще ненадолго здесь останемся, Клаудия хочет потанце…
Договорить мне не удалось, потому что Макс так громко заорал, что даже в этом гвалте приходится убирать трубку от уха.
– Я собираю вещи и уезжаю. Если ты меня действительно любишь, то должна мне это доказать! Выставить идиотом я и сам себя могу! С меня хватит!
После этого я слышу только «ту-ту-ту» – он бросил трубку.
– Если хочешь уйти, то иди, все в порядке, – успокаивает меня Клаудия.
Она видит, что я взвинчена. Я не могу оставаться спокойной, если кто-то просто бросает трубку.
– Можешь идти, – еще раз говорит Клаудия, – он как маленький…
Клаудия уже подцепила себе мужичка, так что одна она все равно не останется. Тот с нескрываемой надеждой смотрит на меня.
– Нет уж, дудки, я остаюсь!
Сразу же проносится мысль: «Если бы он не орал и не обошелся со мной так по-скотски, я бы через полчаса и сама ушла, а так – нет! Такого я не потерплю».
– Это что, все?
– Да, – говорю я, – наверное, на этом с ним покончено.
С этими словами я выключаю телефон и иду к бару. Злость исчезает в мгновение ока, потому что передо мной оказывается красавец мужчина, который угощает меня мохито, предлагает пойти танцевать, и глаза у него голубые, как горное озеро, – таких я много лет не встречала. У него низкий голос, и когда он говорит, его адамово яблоко ходит вверх-вниз. Его руки большие и точеные, как и он сам. Одет он в темно- серый костюм и такого же цвета рубашку, а волосы зачесаны назад. И самое главное – нет галстука! Танцуя, я чувствую его мускулистые руки, кубики пресса и бьюсь об заклад, на нем нет ни капельки жира.
Матиас, как он рассказал между двумя страстными поцелуями, актер, снимается в кино и, как правило, в отрицательных ролях. Его поцелуи приятны на вкус и напоминают мне молодость, когда мы целовались на танцплощадках.
– Теперь в твоей жизни уже трое мужчин? – спрашивает Клаудия.
– Нет. Двух мне будет достаточно. Так как Макс добровольно самоустранился, я снова моногамная женщина, – смеюсь я.
Мы уходим с вечеринки в начале седьмого утра. Маттиас провожает меня до лифта, целует на прощание и уходит. Я в одиночестве еду наверх и включаю телефон. Мне немного страшно от того, что может случиться в следующие десять минут. Макса уже нет, по телефону он был такой злой, что хотя бы из уязвленной гордости должен был уехать. До того как я успеваю открыть дверь номера, мой телефон дважды делает «тринь-тринь»:
Я листаю сообщение и вижу, что Макс отправил его в полчетвертого. Почему он не сказал этого, вместо того чтобы орать на меня? В полчетвертого я гордо задрала свою непокорную голову, пытаясь доказать себе, что его уход для меня ничего не значит. Открываю второе сообщение:
Номер пуст, до сих пор горит настольная лампа, Макс исчез вместе с вещами. Я грустно смотрю на кровать. Там, где он лежал, постель скомкана, а другая сторона кровати нетронута, меня ведь там не было. Я уже собиралась отвернуться, как вдруг замечаю боковым зрением письмо. Четыре страницы упреков и нападок, которые венчаются мыслью, что я переспала с другим мужчиной. Я закипаю от злости. Да, я целовалась, но это чтобы заглушить боль, из чувства противоречия. В постель с другим я бы никогда не легла. Я не поклонница скороспелого секса, и не стоит начинать теперь, когда я и так подавлена и ни в чем не уверена. Было бы только хуже. Кроме того, продолжаю я себя успокаивать, он к тому времени уже давно ушел, предельно ясно объяснив мне, что между нами все кончено. Я читаю дальше: он недоволен тем, что я дружу с Клаудией. Да, с Клаудией, которая еще и бросалась его защищать. Это не она виновата в том, что я осталась, а он. Он пишет, что его разочарование особенно велико, потому что именно сегодня он собирался окончательно признаться мне в любви. Не сходя с места я набираю его номер и пытаюсь все объяснять, но чувствую пустоту и не могу найти нужных слов. Когда я через полчаса кладу трубку, к этим чувствам присоединяется еще и грусть. Грустно, потому что мы будем любить друг друга, но не будем вместе. Грустно, потому что мы с ним хотим одного и сами все усложняем. Грустно из-за того, что у нашей любви, судя по всему, нет будущего. Меня охватывает чувство, что жизнь окончена. Несколько часов спустя – мы с Клаудией детально распланировали наш вечер и позавтракали вместе – я выезжаю из гаража отеля и набираю Макса. Я много раз прочла его письмо, и мое решение окончательно:
