Глава 4
ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ
Вернулся я из Швейцарии только через три дня. Обеспокоенная Софи сообщила, что ко мне за это время приходили двое посетителей. Один из них был очень настойчивым и ждал меня целых пять часов, несмотря на то что все уверяли его, что я в командировке. Цель визита этот человек так и не сообщил. Другой же, судя по всему, приходил по делу, относящемуся к другому моему расследованию, так что на его счет я особо не беспокоился.
Но первый посетитель внушал мне опасения. По описанию он был похож на того незваного гостя, что вломился в мой дом несколько недель назад. И мне вовсе не хотелось снова с ним встречаться. Скрыть, что я на самом деле что-то знаю, мне вряд ли бы удалось. А становиться трупом или заложником мне совсем не хотелось. Особенно когда в конце туннеля под названием «Адронный коллайдер» наконец забрезжил какой- то свет.
Среди кипы неразобранной почты было письмо от Жюли. Как и в прошлый раз, его подсунули под дверь. Я спешно разорвал конверт и стал читать:
Вообще-то я обдумывал такую версию и раньше, мы даже обсуждали ее с Каррие. Это вполне могло быть правдой. Разумеется, я знал, что у атлантов имеется действующая машина времени, которая находится в районе Великих Пирамид. Об этом я даже рассказывал в своей предыдущей книге «Когда прошлое становится будущим»,[1] которую, очевидно, Жюли не читала. Но то устройство, информация о котором была у меня, позволяло только заглянуть в прошлое, не более того. Путешествовать во времени в самом прямом смысле слова с его помощью было невозможно. Что, если коллайдер — более совершенная модель, которая даст возможность перемещать из прошлого в будущее и наоборот людей и предметы?
Если атлантам это удастся, то неизвестно, чем все закончится. Неизвестно, какие технологии могли храниться в Атлантиде и какое могущество они могут принести своим хозяевам сегодня. Я был уверен, что атланты, добудь они такое сокровище, разумеется, не поделятся им бескорыстно со всем человечеством, а заставят всех работать исключительно на собственное благо.
Еще в самом начале этой истории я попросил мадам Федак поискать упоминания о змее с черной головой в папирусах Рихтера. Папирусы Рихтера были обнаружены мной во время моего «древнеегипетского расследования» несколько лет назад. После долгих поисков выяснилось, что в них никакого упоминания о змее нет. Однако мадам Федак, поморщив нос, вспомнила, что такое упоминание было в так называемом папирусе Аменемфиса.
Этот папирус был составлен одним из жрецов Амона в конце второго тысячелетия до нашей эры в Древнем Египте и содержал что-то вроде краткого курса истории для молодых жрецов, только-только вошедших в состав могущественной структуры жрецов Амона.
Рассказанное в папирусе ученые обычно считают выдумкой, тем более что оно никак не подтверждается другими письменными документами. Впрочем, историки склонны объявлять выдумкой все, что не укладывается в рамки общепризнанных теорий. Я отношусь к папирусу Аменемфиса как к важному источнику, и на это у меня есть свои причины.
Кроме чисто древнеегипетских богов и всего, что с ними связано, в папирусе было несколько строк, которые я пропустил, когда искал в нем свидетельства о происхождении человека, но которые сейчас пришлись весьма кстати:
Если исчезновение Атлантиды — дело рук пришельцев, то не может ли «змея» тоже быть делом их рук? И действовала эта змея, по описанию, точь-в-точь как маленькая черная дыра. Значит ли это, что у пришельцев тогда уже было оружие, действовавшее по принципу черной дыры?
И может ли вообще черная дыра быть оружием?
Следующий визит незнакомца не заставил себя ждать. Спустя буквально день я отправился на обед в одно из кафе неподалеку. Солнце светило вовсю, и для конца октября день был исключительно теплый. Забрав свой поднос, я перебрался из зала кафе за столик на улице. Не успел я приступить к первому, как за столик ко мне подсел непрошеный сосед. Я поднял глаза и тут же узнал мужчину в черной футболке, который не так давно наносил мне «визит вежливости». Сейчас на нем был элегантный плащ и не менее элегантное кашне. На этот раз я не был захвачен врасплох, как в предыдущий, и поэтому сразу же пошел в атаку.
— А манеры у вас с тех пор не улучшились, — сказал я, не отрываясь от обеда.
— Никак нет, месье Кассе, — ничуть не смущаясь, ответил собеседник. — Не те нынче времена, не до манер сейчас.
— То есть это не визит вежливости?
— На этот раз нет. Вы не пошли нам навстречу, и мы сильно рассердились.
— Что вы сделали? — Я предполагал, что со мной начнут разговаривать в подобном тоне, и, по моей задумке, здесь я должен был изобразить ярость. Впрочем, особо стараться мне не пришлось: я и так разозлился на эту наглость сверх всякой меры. — Что вы сделали, — переспросил я, повышая голос, — вы