– Ох, Тюлькин! – вздохнула Бабурина. – Вы не знаете, Карычев, почему я его ещё терплю?
– Твёрдо не знаю, но, в общем, догадываюсь.
– А я и догадаться не могу, – сказала Алиса.
Сквозь толпу встречавших, где узнавали наших чемпионов и откуда неоднократно слышалось имя Бабуриной, мы прошли к автобусам.
Минут через двадцать наши автобусы уже катили по неузнаваемо отстроившимся и празднично принаряженным улицам Зимогорска. Я просто глазам своим не верил, гладя сквозь окна автобуса, на стёклах которых мы продышали в наморози прозрачные кружки. Как быстро все перешло со знакомых мне чертежей в жизнь! Я узнавал дома, построенные по тем проектам, которые мне ещё в Москве показывал Чудинов. Вот новый клуб, кино. Замелькали на фоне леса, стеной окружавшего город, небольшие жилые коттеджи, типовые проекты которых в последние годы разрабатывал Степан. Значит, всё, что он задумал, понемножку осуществлялось. Что бы там ни принесла спартакиада, он уже недаром потратил здесь время.
Но не скрою, что всё-таки мне очень важно было, чтобы и там, на лыжне, его ждала бы удача.
Город казался мне многолюдным. Спортсмены, съехавшиеся из всех краёв и городов страны, в комбинезонах, куртках, бриджах, национальных костюмах, с лыжами, чемоданчиками, коньками, хоккейными клюшками, запружали улицы маленького городка, над которыми ветер парусил яркие транспаранты. Улицы вдали переходили в просеки, которые убегали в окружающий город сосновый бор, уносились к подножию пологих гор или распахивали вдали простоный белый горизонт равнины.
Когда наш автобус подкатил к уже достроенной, давно сбросившей Леса гостинице «Новый Урал», я, войдя в знакомый вестибюль через знаменитую вертящуюся дверь, сразу услышал из угла голос Чудинова. Он кричал в телефонную трубку:
– Аэропорт? Ну как, выяснили? Вот тебе раз!.. – Он бросил трубку, подошёл к ожидавшим его в стороне Наташе и Сергунку: – Оказывается, не на том самолёте прибыли, уже полчаса назад уехали в город. Сейчас тут будут. Дотренировались мы с вами. Ах, неладно вышло!
Стеклянная дверь вертелась без остановки. С чемоданами, лыжами, с хрустальным кубком, укутанным в семицветный стяг общества «Радуга», входили в вестибюль прибывшие со мной москвичи, Бабурина сейчас же бросилась к Чудинову:
– Смотрите, товарищи, вот он, уральский житель! Степан Михайлович, как я рада! Мы все по вас скучали так, особенно я.
– Здравствуй, Бабурина, здравствуй, Алиса, – говорил заметно взволнованный Чудинов. – Здравствуй, Евгений, дорогой! – Он крепко обнял меня. – Вот молодец, что приехал!
– А как же! Без меня такие дела не обходятся. Буду тебя в печати и по радио транслировать, на весь эфир.
Алиса не отходила от Чудинова.
– А я, честное слово, соскучилась по вас, Степан Михайлович. Товарищи, внимание! Можно от вашего имени, от лица всей нашей команды и от своего непосредственно поцеловать покинувшего нас, но всё же любимого, уважаемого, несравненного Степана Михайловича?
Неожиданно обняв Чудинова, она припала к его щеке. Степан был несколько обескуражен, и я уловил, что он невольно покосился на Наташу, которая присматривалась ко всем издали.
Тюлькин шепнул:
– «И возвращается ветер на круги своя»[13], – как сказал Эвкалипт, то есть как бишь его? Эклептик?..
Коротков хлопнул его ладонью по лбу:
– Экклезиаст, голова твоя!..
– Ну, пускай себе будет ёлкизеаст, – не унывал Тюлькин. – Смысл тот же.
Чудинов подхватил под руку Алису, повёл её к Наташе.
– Вот, пожалуйста, знакомьтесь. Вам придётся встретиться на лыжне.
Алиса элегантно протянула Наташе руку, чуть-чуть выгнув кисть ладонью вниз:
– Бабурина.
– Скуратова. – Наташа просто, коротко и решительно пожала ей руку.
Высунувшийся из-за Наташиной спины Сергунок тоже протянул свою широкую ладошку.
– И ты туда же! – сказал Чудинов. – Это небезызвестный наш Сергунок.
Тюлькин подтолкнул локтем Алису:
– Слышала? «Наш». Что я тебе говорил?
Присев, как старые друзья, чуточку в стороне от всех на диван, Алиса и Чудинов весело болтали.
– Это ваша новая звезда? – спросила Алиса, метнув взор в сторону Наташи.
– Да. И верю, что счастливая звезда. Бабурина ещё раз снисходительно оглядела издали Наташу.
– Симпатичная девушка и недурна.
– На дистанции ты сумеешь оценить и другие её качества, – предупредил Чудинов.
А Сергунок отвёл меня в сторону и сказал:
– Дядя, а у него пуговица пришитая на том месте. Вы же тогда говорили…
– Цыц! – пригрозил я ему. – Мы с тобой как условились? Забыл? Что, по-твоему, кончилась уже
