– Мне связаться с Тебеццой и предупредить о нашем прибытии?
– И напомнить, чтобы они устроили доктору Хопперу и его друзьям соответствующую встречу.
Пилота невольно передернуло.
– Отвратительное место эта Тебецца. Как только о пассажирах позаботятся, сразу же улетаю оттуда.
– Вам приказано лететь обратно в аэропорт Бамако, – сообщил Батутта.
– Прекрасно. – Дьемма слегка наклонил голову. – Спокойной ночи, капитан.
Ева совершила небольшую прогулку, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться звездным ковром на небесах. Вернулась она в то самое время, когда пилот направился к самолету, оставив Батутту у печки.
«Слишком уж он угодлив и чересчур послушен, – подумала Ева. – Надо быть настороже. – Она покачала головой, отгоняя эту мысль. – Снова ты со своей женской подозрительностью. Как он может остановить нас? Как только мы окажемся в воздухе, уже ничего не изменишь. Мы будем далеко от этого ужаса и на пути в более приветливое и открытое общество».
Ева испытывала удовлетворение от сознания того, что больше никогда сюда не вернется. Но глубоко запрятанное где-то внутри чувство – возможно, интуиция – предостерегало ее от расслабляющего ощущения безопасности.
17
– И как давно они у нас на хвосте? – спросил Джордино, пытаясь выдавить из глазниц накопившуюся усталость, которую не смогли компенсировать жалкие три часа сна, и концентрируясь на изображении, появившемся на экране радара.
– Я засек их семьдесят пять километров назад, когда мы вошли в территориальные воды Мали, – ответил Питт, стоя сбоку от штурвала и удерживая его правой рукой.
– Ты рассмотрел их вооружение?
– Нет, они углубились на сотню метров в протоку, чтобы спрятаться. Я только засек отчетливую вспышку на радаре, которая выглядела подозрительно. Как только мы прошли мимо, они вернулись в главное русло и двинулись следом.
– Может быть, обычный патруль?
– Обычный патруль не прячется под маскировочными сетями.
Джордино оценивающе оглядел масштабную шкалу радара:
– Они не делают попыток сократить дистанцию.
– Это вопрос времени.
– Бедная старая канонерка, – сокрушенно вздохнул Джордино. – Она и не подозревает, что находится на пути к небесной свалке.
– Не хотелось бы тебя пугать раньше времени, но есть кое-какие сложности, – медленно сказал Питт. – Эта канонерка – не единственная гончая, идущая по нашему следу.
– У нее есть друзья?
– Малийские вояки, похоже, готовят нам западню. – Питт повернулся всем телом и обратил взор к безупречно голубому, безоблачному небу. – К востоку от нас кружит целая эскадрилья малийских реактивных самолетов.
Джордино тоже их заметил. Лучи солнца отсвечивали на колпаках кабин.
– Я полагаю, это недавно модифицированные модели французских истребителей «Мираж». Шесть, нет, семь из них барражируют менее чем в шести километрах прямо по ходу.
Питт вновь повернулся и бросил взгляд на западный берег.
– А вон та туча пыли, что движется по холмам вдоль берега, сильно смахивает на колонну бронетехники.
– Сколько их? – спросил Джордино, быстро проведя в уме инвентаризацию оставшихся ракет.
– Я насчитал четыре, когда они пересекали открытый участок местности.
– Танки есть?
– Мы идем на скорости в тридцать узлов. Танкам за нами не угнаться.
– Нас уже ничем не удивишь, – будничным голосом произнес Джордино – Слухи о том, как мы кусаемся, бегут впереди нас.
– Именно поэтому они так осторожны и не подходят на дистанцию нашего прицельного выстрела.
– Напрашивается вопрос: когда же этот старый хрыч генерал... как его там?
– Затеб Казим.
– Да хоть сам Шарль де Голль! – Джордино равнодушно пожал плечами. – Как думаешь, когда он приступит к атаке?
– Если он сообразительнее того опереточного адмирала из военно-морских сил Бенина и хочет конфисковать «Каллиопу» для собственного удовольствия, то все, что он может, это ждать. Рано или поздно нам все равно придется пристать к берегу.
– Когда горючка иссякнет?
– И это тоже.
Питт замолчал, вглядываясь в широкие и ленивые воды Нигера, текущего сквозь песчаные равнины. Золотисто-желтое солнце ползло к горизонту, голубые и белые аисты парили в воздухе или бродили по отмелям на своих длинных ногах-тростинках. Стайка нильских окуней выскочила из воды и запрыгала по поверхности миниатюрным фейерверком, когда «Каллиопа» нарушила их безмятежный покой. Вниз по реке проследовал полубаркас с черным корпусом и раскрашенными во все цвета носом и кормой; ветер лишь слегка раздувал его паруса. Часть экипажа спала на мешках с рисом под потрепанным тентом, другие работали веслами. Мирная и живописная картинка. Питту ужасно не хотелось верить, что впереди по курсу их ждет только смерть и больше ничего.
Его раздумья прервал Джордино:
– Ты, кажется, упоминал, что женщина, с которой ты познакомился в Египте, собиралась в Мали?
Питт кивнул:
– Она в группе врачей и ученых Всемирной организации здравоохранения ООН. Вылетела в Мали исследовать странную эпидемию, разразившуюся в деревнях пустыни.
– Жаль, что ты не можешь назначить ей свидание, – ухмыльнулся Джордино. – Сидел бы сейчас под луной на песочке, обняв ее и нашептывая на ушко о своих приключениях.
– Если ты думаешь, что именно этим можно разогреть ее страсть, то ошибаешься.
– Чем же ты еще можешь развлечь эту геологиню?
– Она биохимик, – поправил его Питт.
Внезапно выражение лица Джордино стало серьезным.
– А тебе не приходит в голову, что она и ее приятели-ученые, может быть, ищут тот же токсин, что и мы?
– Именно эта мысль меня и тревожит.
В этот момент из каюты-лаборатории высунулся Руди Ганн, усталый, но ужасно довольный.
– Эврика! – торжествующе объявил он.
Джордино непонимающе посмотрел на него:
– Какая еще Эрика?
Руди фыркнул, но улыбаться не перестал.
Питт понял все с полуслова.
– Ты все-таки вычислил ее! – возбужденно воскликнул он.
– Неужели ту заразу, что порождает красные волны?! – заволновался Джордино.
Ганн скромно кивнул.
Питт захлопал в ладоши:
– Мои поздравления, Руди. Браво!
– Я уж совсем было хотел завязать с этим делом, – признался Ганн. – Помогла моя собственная небрежность. Я ведь пропустил через газохроматограф сотни проб воды и уже не так часто заглядывал внутрь, как полагалось. Когда же наконец глянул на результат, то обнаружил в одной из проб присутствие кобальта. Я был потрясен, увидев металл среди синтетических органических загрязнителей, и проследил его
