- Нет! - воскликнула Микки, рассердившись и окончательно устав от всех этих тайн.
- Должно быть, они побоялись тебе сказать. Побоялись, что и ты тоже сбежишь от них. Микадо, Эмпуза служит лишь одной цели. Она находится в том мире ради роз.
- Да, да! Это я знаю!
- Ты знаешь и то, что жрица Гекаты Эмпуза связана с розами кровью. Но вот что тебе неведомо - каждый год в ночь Бельтайна, праздника костров, Страж приносит в жертву Эмпузу, потому что ее кровь гарантирует процветание Царства роз еще один год.
Микки почувствовала, что внутри у нее все как будто застыло.
- Они собирались убить меня?
- Не они. Он. Это обязанность Стража - защищать розы.
И тут Микки внезапно поняла чудовищный смысл многого из того, что происходило в Царстве роз. Поведение Астерия, когда они впервые встретились, и их потянуло друг к другу… и то, как он говорил, что они не могут быть вместе… и как он сопротивлялся своей любви к ней. Дело было не в том, что он не верил, будто она видит в нем человека… и не в предательстве Севильяны… Он знал, что ему придется ее убить.
Микки вздрогнула от прикосновения теплой руки Севильяны к ее собственной похолодевшей руке.
- У него не было выбора.
- А Геката… она все это время предназначала меня для смерти… - пробормотала Микки.
- Жизнь и смерть имеют другой смысл для богов. Геката сурова и могущественна, но она и любящая богиня. Она смотрит на жертвоприношение как на простое звено в великом колесе жизни. Богиня не оставила бы тебя, Микадо, даже в смерти. Если бы ты встретила свою судьбу в ночь Бельтайна, Геката позаботилась бы о том, чтобы ты навеки очутилась в бесконечной красоте полей Элизиума. Богиня заботится о тех, кто доверился ей; она отворачивается только от тех, кто ее предает.
- Боюсь, мой ум не способен уловить логику подобных рассуждений. Значит, все те, о ком я там заботилась, все те, кого полюбила, знали, что я должна умереть…
Микки помолчала, пытаясь осознать чудовищность удара.
- И значит, если даже вы поможете мне отыскать дорогу назад в Царство роз, я вернусь туда просто для того, чтобы снова умереть?
- Да. Ты все-таки хочешь вернуться?
Глава 36
Хотела ли она теперь вернуться? Уже кончался февраль. Вроде бы Бельтайн отмечают первого мая? Значит, ей остается всего пара месяцев… а потом Астерий ее убьет.
В это просто невозможно поверить. И все же, охваченная непониманием и недоверием, Микки интуитивно чувствовала, что Севильяна сказала правду. Все совпадало… Микки внезапно увидела, как легли на свои места все кусочки головоломки. Но она знала, к какому миру принадлежит… и это была не Талса в штате Оклахома.
- Я хочу вернуться, но я не знаю, хватит ли у меня храбрости.
- Прислушивайся к себе, Микадо. К своим инстинктам. К своей интуиции. Доверься тому, что они тебе скажут.
- Они говорят мне, что этот мир - не мой.
- Тогда, возможно, тебе следует вернуться домой.
- А вы знаете, как отправить меня туда?
- Я могу дать тебе священное масло, но все остальное уже существует в тебе самой. Ты принесла себя в жертву ради Царства роз, и ты оказалась достаточно самоотверженна, чтобы полюбить Стража того мира. Ты, моя дорогая, представляешь собой полную противоположность последней Эмпузе Царства роз. Я уверена, Геката услышит твой призыв и откликнется на него.
- Но как…
Микки замолчала. Она уже поняла, что должна делать. Она должна прислушаться к интуиции и следовать инстинктам. Микки посмотрела на Севильяну, и та одобрительно кивнула в ответ на ее размышления. «Успокойся и подумай. Ты - жрица Гекаты Эмпуза. И должен быть какой-то способ, чтобы вернуться обратно».
Микки вдруг улыбнулась.
- Ну конечно! Я же все еще Эмпуза! А Геката говорила, что во мне ее сила… и не могла же она полностью исчезнуть, даже здесь! Я хочу сказать, посмотрите на себя! Вы прожили две сотни лет, а вы ведь сбежали от богини!
- Да, ты должна все еще обладать ее силой, - кивнула Севильяна. - Даже в земном мире.
Старая женщина сунула руку в кожаную сумку и достала стеклянный стебель розы, точь-в-точь такой же, как тот первый, что она подарила Микки.
- Это священное масло Верховной жрицы Гекаты Эмпузы. И это единственный шаг в ритуале призыва богини, в котором я могу тебе помочь.
- Спасибо, Севильяна.
Микки взяла стеклянный стебель и тщательно завернула в салфетку, прежде чем спрятать в сумочку.
- Я только об одном прошу тебя, Эмпуза, - сказала старая женщина. - Я прошу тебя передать Гекате мою просьбу о прощении. Я знаю, что не могу вернуться в Царство роз, но я устала, и мне бы хотелось получить дозволение завершить эту жизнь и встретить вечность в полях Элизиума. Но я не могу это сделать, не получив прощения Гекаты.
- Я попрошу ее. Но почему вы сами этого не сделаете?
- Мне бы хотелось, но я не могу вернуться. Я очень, очень устала за эти долгие годы молчания. Богини нет рядом со мной. Она отвернулась от меня.
- Но от меня Геката не отворачивалась! - сообразила вдруг Микки, - Почему вы уверены, что я не призрак в полях Элизиума? Я же умерла. Я не должна была снова пробуждаться в Талсе… если только у Гекаты не было каких-то чертовски серьезных соображений для того, чтобы вернуть меня сюда.
Вспоминая, Микки напряженно выпрямилась.
- Она знала, что вы здесь. Я назвала ей ваше имя, когда она спросила меня, как это я могла «случайно» получить в руки священное масло Эмпузы. Я теперь вспоминаю, какое у нее сделалось выражение лица… она уже тогда это знала.
- Статуя Стража… Богиня установила его здесь, чтобы я могла ее найти… и найти тебя, - с трудом выговорила Севильяна, задыхаясь от слез.
- Геката хотела, чтобы я вернулась сюда и встретилась с вами. - На этот раз уже Микки сжала дрожащую руку старой женщины. - Геката простила вас, Севильяна!
- Ох, дорогая, если бы это было правдой…
- Давайте проверим. Сегодня ночь новолуния. Идемте в розовые сады. Вы встанете вместе со мной в священный круг. Попробуем вернуться домой, Севильяна.
Микки была рада, что пошел дождь. Конечно, ночь была холодной и неприятной, но зато было настолько темно, что даже фонари Вудворд-парка бросали вокруг себя лишь жалкие кружочки слабого переливчатого света. И тому, кто хорошо знал парк, было совсем нетрудно избегать освещенных мест. А Микки отлично знала этот парк.
Одной рукой крепко сжимая сумку, а другой поддерживая Севильяну, она помогала старой женщине пробираться в темноте. Они не разговаривали; им это было ни к чему. Микки мысленно снова и снова молилась о том, чтобы в парке или в садах никого не оказалось. К тому времени, когда они добрались до границы между парком и розовыми садами, Микки немного расслабилась. Ясно было, что не найдется ни одного достаточно сумасшедшего человека, который захотел бы погулять тут в подобную ночь, особенно через пару часов после полуночи. Но все же Микки молчала, пока они не прошли под каменной аркой и не
