Глава одиннадцатая
Утром Изабель наслаждалась ванной, в которой плавали только что сорванные лилии, когда в дверь ее комнаты осторожно постучали.
— Я же говорила тебе, Мэри, стучать не обязательно! — крикнула Изабель.
— Это не Мэри, графиня. Это Гиневра.
Изабель выскочила из бадьи, залив все вокруг водой, поспешно схватила полотенце, пеньюар…
— Одну секунду, королева!
Она превзошла все рекорды скорости, кое-как вытираясь и надевая просторный пеньюар.
— Прошу, входи, — сказала она наконец.
Гиневра вошла; молодая королева выглядела такой хрупкой и нежной, что Изабель почувствовала себя кем-то вроде Джеймса в его не самый удачный день. Впрочем, она сильно сомневалась, что у Джеймса бывали удачные дни.
На королеве было платье цвета бирюзы. Сшитое очень просто, оно сидело на Гиневре так, словно она в нем родилась. Что, по размышлении, говорило о прекрасном мастерстве портнихи.
Вот только цвет не слишком подходил ей — а может быть, это цвет лица Гиневры был не в порядке. Королева улыбалась, но ее кожа была бледной, а изумительные глаза не сияли, как накануне вечером.
Охо-хонюшки! Артур не посвятил Изабель в подробности разговора с женой, однако у нее возникло неприятное ощущение, что ее имя тоже упоминалось во время этой беседы. И это не к добру.
Она присела в реверансе, и опять неудачно.
— Чем я обязана твоему визиту? — спросила она, замирая от страха.
В конце концов, она всего несколько часов назад страстно целовалась с мужем Гиневры… А что, если королева пришла для того, чтобы наказать Изабель, как… как… женщину легкого поведения? Было ли это преступлением? Нервы Изабель просто плясали, и отнюдь не веселую мамбу. Гиневра села на стул.
— Прости, что помешала тебе искупаться, графиня.
— Ничего, неважно. Вода все равно почти остыла, — ответила Изабель, вытирая полотенцем волосы и чертовски надеясь, что ее щеки не слишком горят. — А в чем дело?
— Похоже, чья-то щетина поцарапала тебе лицо, графиня?
Нервы принялись еще пуще выделывать коленца. Но она ведь не лгунья. Она просто попала в черт знает какой переплет.
«Прошу, богиня, помоги мне!»
«Я выбрала тебя, Изабель, в том числе и за правдивость, но сейчас она не во благо. Неважно, кто это был: Том, Дик или Гарри, но кто-то точно поцарапал твои щеки».
У нее поцарапаны щеки?!. Ну, царапины сами по себе она переживет. Но ситуация в целом чересчур карикатурна.
— Не стану лгать. Я и в самом деле ночью целовалась. Но с кем именно, это мое дело, и только мое. Прости, если я не сочту возможным сказать тебе, кто это был.
— Ладно, на том и остановимся.
— Прости мою дерзость, королева Гиневра, но на твоих щеках и подбородке я вижу сходные следы.
Рука Гиневры взлетела к лицу.
— Кажется, мы обе провинились одинаково.
— Я бы не стала говорить тебе об этом, если бы не твое замечание.
— Большое спасибо, Изабель.
— Ладно, вернемся к началу, — сказала она, откладывая полотенце. — В чем причина твоего визита?
— Причин несколько, графиня.
В голове разом промчалось множество предположений. Гиневра узнала, что она целовалась с ее мужем? А может быть, узнала, что Изабель как следует врезала ее пасынку? Мэри не должна была собирать цветы в саду для ее ванны?
— Прошу, объясни!
— Мне нужен твой совет, — сказала королева.
Вот как? Этого в списке Изабель не было. И вроде бы такой поворот не грозил пыткой и смертью.
— Мой совет?
— Да. Муж рассказал мне, как ты огорчена, что у женщин в замке нет возможности отдохнуть от повседневных обязанностей. Он сказал, что ты уверена: у них должно быть время для игр и развлечений.
У Изабель перехватило дыхание.
— Королева, я не понимаю… Я такого не говорила. Я лишь высказала сходную мысль в беседе с королем.
— Но мне очень нравится твоя точка зрения, по правде говоря.
Ага, значит, в ближайшее время казнь ей и вправду не грозит. По крайней мере, она на это надеялась. Она попыталась связаться с Хозяйкой Озер, но богиня не ответила. Похоже, Изабель была предоставлена самой себе.
Вот и отлично.
— И чем же я могу тебе помочь, королева Гиневра?
— О, прошу, называй меня Гвен, — сказала королева, — И позволь мне называть тебя Изабель. Ненавижу эти придворные правила!
— Я тоже. Но, боюсь, я высказалась, не подумав. Не мое дело учить вас, как управлять слугами.
Гиневра, как ни удивительно, преисполнилась разочарования.
— Хочешь сказать, ты на самом деле ничего такого не имела в виду?
Изабель передвинула второй стул поближе к Гиневре.
— Ох, конечно имела. Подумай вот о чем, королева Гиневра… — Она встряхнула головой, — Гвен. Женщины, которые живут в Камелоте, только и делают, что работают. Работают и работают. Мужчины тоже, конечно, трудятся, но у них есть еще и состязания, охота. Женщинам необходимо разрешить хотя бы немножко времени посвящать самим себе.
Гиневра кивнула, хотя на ее лице отразилась откровенная растерянность.
— Я понимаю, о чем ты, но я ведь никогда не слышала ни слова жалоб!
— Ох, умоляю! Ты действительно думаешь, что слуги Камелота станут поверять тебе свои горести?
В комнату влетела Мэри.
— Я готова заняться твоими волосами…
Она умолкла на полуслове и опустила взгляд.
— Прошу меня простить. Я вернусь позже.
— Нет, Мэри, — остановила ее Изабель. — Мне было бы очень приятно, если бы ты занялась моей прической прямо сейчас.
— Но королева…
— Не обращай внимания, — сказала Изабель, — Или так нельзя, Гвен?
— Ничего подобного. Входи и займись своим делом, Мэри.
— Да, моя королева.
— Это ее талант, а не обязанность, — сказала Изабель.
— Прости, не поняла?
— Дело в том, Гвен, что причесывать — это для Мэри не работа. Ей это очень нравится. И она отличная мастерица.
— Спасибо, моя леди, — сказала Мэри, по-прежнему глядя в пол.
— Понимаю, я уж очень назойлива. Однако я просто хочу объяснить, что вы недостаточно продуктивно используете людей. Мэри, например, следовало бы заниматься только прическами. Она
