— Скажи мне правду, Изабель!
— Выслушай меня. Мэри стала моей доверенной подругой. Она знает меня лучше, чем кто-либо здесь.
— И что?
— Как ты думаешь, почему она решила отойти в сторонку? Для кого захотела освободить дорогу? Она ведь почувствовала, что я хочу с кем-то провести время… с кем?
— Каждый мужчина захотел бы остаться с тобой. Я даже и подсчитывать не стану…
— Артур! Как ты думаешь, ради кого Мэри готова нарушить все правила и забыть о своих обязанностях?
Изабель увидела, как свет понимания начал постепенно загораться в большой глупой голове этого мужчины. Это было очень забавно, однако она прекрасно понимала, что в такое мгновение смех неуместен.
— Ради меня? — спросил он.
— Кто еще мог выиграть такой приз?
— Она хочет дать нам возможность остаться наедине?
Изабель покачала головой.
— И Джеймс тоже. Они сговорились устроить так, чтобы мы остались одни и никто нас не потревожил.
— Так другого мужчины нет? — спросил король.
У Изабель сжалось сердце. Она положила ладонь на руку короля.
— Я знаю, что тебе причинили сильную боль, Артур. Но ты не исцелишься, если будешь думать, что я тоже могу тебя ранить.
Король сжал ее руку, поцеловал пальцы и прижал к своему сердцу.
— Я виноват, Изабель. Не знаю, как вымолить прощение.
Она могла бы предложить ему сразу несколько способов. Но сначала — главное.
— Ты доверился мне потому, что почувствовал: мне можно доверять.
— Это верно.
— Но к вечеру твое доверие растаяло.
Король нахмурился. Сердито нахмурился.
— Неправда. Это разные вещи, Изабель. Я доверился тебе в личных делах.
— И я не оправдала доверия?
— Дело не в этом.
— Так объясни в чем.
— У тебя очень много друзей-мужчин. И многие мужчины готовы сделать что угодно, чтобы ты стала счастливой. Ты даже моему сыну сумела объяснить, что такое преданность. А мне это никогда не удавалось.
— И к чему ты ведешь?
Король опустил взгляд и наконец решился.
— Тебя желают очень многие мужчины, Изабель. Это терзает меня.
«Ох, Вивиан, как мне хочется дать ему хорошего пинка под зад!»
«Вполне тебя понимаю, Изабель, но придумай что-нибудь получше».
Она немного подумала.
— Что произошло сегодня в лесу, Артур?
— Я признался тебе в своих чувствах, — ответил он.
— И?..
— И ты тоже рассказала о том, что чувствуешь ко мне.
— Разве я лгала?
— Если бы это было ложью, я бы не вынес такой боли.
— Так перестань сомневаться. Мэри изо всех сил старается дать нам время побыть вдвоем. И все могло бы быть прекрасно. Ты мог бы наконец показать мне, как снимается твоя одежда. Мы могли бы заняться любовью. Но ты уверен, что я такая же, как все, и твое доверие ко мне угасает.
— Ох, только не надо вот так заканчивать вечер, Изабель. Да, я совершил много ошибок и очень об этом сожалею. Но ты лишь сегодня сказала, что любишь меня, и я не позволю тебе забрать эти слова обратно только потому, что я… болван? Ну да, я болван. Но я люблю тебя всем сердцем. Я отвечу за свои ошибки, Изабель, но чувства к тебе я отказываюсь признать ошибкой. Только скажи, если ты действительно отвечаешь на мою любовь, то как быть с остальными мужчинами?
— Да нет же никаких других мужчин, Артур! Том, Дик и Гарри — просто мои друзья. Что касается прочих в этом замке, я уверена, твои тревоги преувеличены. Никто ни разу не сказал мне чего-то неподобающего. Ну, разве что Мордред, но с ним мы уже разобрались. А остальные в твоих владениях? По-моему, все они безупречные джентльмены.
— Но я вижу, как они смотрят на тебя. Я слышу, что они говорят во время тренировок. Я вчера чуть не убил мечом Эдварда. Многим хочется сблизиться с тобой. Я выхожу из себя, когда думаю, что кто-то ведь может и попытаться.
— А я вижу, как все горничные чуть ли не падают в обморок каждый раз, когда видят тебя. И слышу, как они хихикают и говорят, что служат самому красивому королю в мире. Но разве я обвиняю тебя в том, что ты ведешь себя с ними неподобающе?
— Я и не стал бы!
— Так вот и я не стала бы! — сердито бросила она.
Они яростно смотрели друг другу в глаза. Изабель чувствовала себя так, будто попала в средневековый лагерь первопоселенцев и сражается за аппетитный кусок земли.
Наконец она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
— Нет никаких других, Артур. Ни здесь, ни в Окла… в Дюмонте. Если хочешь, можешь допросить Тома, Дика и Гарри. Они тебе скажут то же самое. Вообще-то, я думаю, они просто посмеются, услышав твое предположение.
Король склонил голову набок.
— И почему же? Ты так прекрасна, и умна, и забавна. У тебя должно быть множество поклонников, готовых поспорить за твою благосклонность. И просить твоей руки.
Изабель рассмеялась.
— Ошибаешься. Я занята командировками, у меня нет на это времени.
— Командировками?..
Она неопределенно взмахнула рукой.
— Ну, знаешь, у графини всегда множество дел.
Наконец Артур улыбнулся.
— Ну да, графские дела.
— Да, ты ведь понимаешь. То и дело слышишь: «Эй, надо сделать это, эй, надо сделать то!»
— Ах да, графские обязанности…
— Верно. Ты тоже постоянно занят делами королевства.
— Да, конечно. И все время говорю: «Эй, сделай то, эй, быстро сделай это!»
— Вот-вот.
Улыбка короля стала шире.
— Понимаю.
Конечно, он понимал. Даже если Изабель сама не до конца поняла, что сказала.
— Тогда почему я? — спросил он, — Почему именно теперь?
Ох эти мужчины… Похоже, необходимость льстить их самолюбию возникла далеко не в двадцатом веке. Эта традиция оказалась очень, очень старой.
Изабель коснулась руки Артура.
— На твои «почему» ответить нетрудно. Потому что я почувствовала то же, что и ты, в тот самый момент, когда увидела тебя. Хотя и не знала тогда, кто ты такой.
— Изабель, тогда ты меня испугалась.
