Парень отправился за королем, а Изабель рассмеялась, натянула на плечи одеяло и помчалась в замок, через холл к лестнице и наверх.
Когда она вернулась в свою комнату, Мэри, Гиневра и Дженни уже ждали ее там.
— Что теперь, Изабель? — спросила королева.
Изабель немало удивило, с какой легкостью Гиневра предоставила ей принимать решения. Хотя, конечно, королева была молода и, скорее всего, никогда не видела войны. А вот Изабель, к несчастью, видела.
— Гвен, мне нужно, чтобы вы с Дженни собрали всех женщин и попросили их надеть бриджи. В юбках будет неудобно. А потом пусть вооружаются. Неважно чем. Пусть ищут все, что потверже и что можно швырять…
— Как в камелотском бейсболе?
— Именно! Только камни нужно выбирать покрупнее, чем те, которыми мы играли. Еще годятся крепкие ветки, мечи, если удастся их раздобыть, — вообще все, что можно использовать как оружие. У кого руки покрепче, будут стаскивать врагов с лошадей. Других, с мечами и палками, разместим так, чтобы они могли колотить любого, кто окажется поблизости.
— Женщинам не положено участвовать в битвах, — возразила Гиневра.
Изабель уперлась руками в бока.
— А ты собираешься смотреть, как твои мужчины погибают в бою, а потом позволишь врагам сделать с тобой все, что вздумается? В моей стране женщины сражаются. Мы будем делать это по-своему, не так, как мужчины, но не останемся в стороне, ожидая, чем все закончится. Ты хочешь отбить врага, Гвен, или запереться в своих покоях и надеяться на лучшее?
— Мы будем драться, — заявила Дженни с очаровательной яростью.
— Вот и хорошо. Тогда собирайте женщин и велите им переодеваться и подыскивать себе оружие. Встретимся в холле, где круглый стол, и разработаем стратегический план… примерно через полчаса.
Она посмотрела на Гвен.
— Встряхнись, королева Гиневра! Камелот — и твоя страна тоже. Будешь ты драться за этот замок или нет?
Гиневра кивнула.
— Идем, Дженни, сделаем, что она велела. Дженни бегом рванула с места. Гиневра двигалась не так проворно.
— Королева сейчас… ну… как это сказать, Изабель? — заговорила Мэри, не бросая работы; ее руки ловко плели косу из чьих-то отрезанных волос.
— Думаю, ты хочешь сказать, она вялая, пассивная.
— Да, вроде того. Да, она вялая.
— Ничего, мы ее встряхнем. То, что сейчас происходит, всем незнакомо, всех пугает.
— Но тебе, похоже, не так уж и незнакомо, мне кажется. И ты в любом случае действуешь.
Она пожала плечами, стянула наконец с себя ночную рубашку и начала одеваться.
— Я просто не могу стоять столбом, ничего не делая.
— Король хотел, чтобы ты уехала. Почему ты не послушалась?
— А ты откуда знаешь?
— О, у меня отличный слух! Люди могут шептаться в соседней комнате или даже дальше, а я разберу каждое слово. Это что-то вроде особого дара… или проклятия, как посмотреть.
— Ты чудо, Мэри. Меня ничуть не удивляет, что Джеймс так тебя любит. А ты — его.
— А король так любит тебя, — тихо сказала Мэри.
— Ты… ты что-то подслушала?
— Ох, умоляю тебя! Мы с Джеймсом сразу все поняли, как только ты к нам приехала. Тут и подслушивать не надо. Все было ясно по тому, как ваши… ваши тела тянулись друг к другу.
Изабель рассмеялась, натягивая бриджи.
— В моей стране, Мэри, мы говорим, что это — язык тела. Только я не догадывалась, что он так громко звучит.
— Для нас — громко. Но мы никому ни слова не говорили. Клянусь.
— Верю. Я неплохо разбираюсь в человеческих характерах и, едва тебя увидев, сразу поняла, что ты — очень хороший человек.
— Тогда и я хорошо разбираюсь в характерах, — улыбнулась Мэри, — Надень темно-зеленое платье. Оно не такое тяжелое, в нем тебе будет легче двигаться. К тому же в зеленом ты сразу затеряешься в лесу. А вот если платье будет ярким… Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь прицелился тебе в спину?
Изабель рассмеялась.
— Ты, Мэри, истинная драгоценность!
— Мне приятно, что ты так думаешь. Я очень тебя люблю, графиня Изабель.
— И я тебя люблю, Мэри, — ответила она.
От избытка чувств у нее перехватило дыхание.
— Вот только не должно быть так, чтобы женщина в первый день замужества оказалась разлучена с любимым.
— Что поделаешь, если ему придется сражаться! Но я верю, у нас впереди еще много ночей.
Изабель улыбнулась. И заодно порадовалась тому, что самостоятельно справилась со шнуровкой. Мэри была права. Темно-зеленое платье оказалось самым простым.
— Надеюсь, ваши ночи будут именно такими, как тебе мечтается.
— О, они будут еще лучше! Гораздо лучше! Большой огурец меня порадует.
Изабель чуть не рухнула.
— Мэри, прекрати меня так смешить!
Тут она на мгновение умолкла.
— Надеюсь, Джеймс не сделал тебе больно?
— О нет, он был так нежен… Король ему дал кое-какие наставления заранее…
— Джеймс тебе об этом рассказал?
Мэри покачала головой, а потом показала пальцем на свое ухо.
— Похоже, Джеймс нервничал еще больше, чем я, я имею в виду, прошлым вечером. И король старался его успокоить.
Ох, Артур… Разве можно еще сильнее любить мужчину?
— Вы были так прекрасны, когда обменивались клятвами. А ты и вовсе была божественна. Неудивительно, что Джеймс волновался.
— Ну, как бы то ни было… похоже, советы короля Артура помогли, и помогли хорошо. Должна признать, я немного поняла из того, что он говорил, но я довольна.
Мэри встала.
— Готово. Я сделала тридцать две косы. Этого достаточно?
— Более чем. Где ты взяла столько волос, Мэри?
— Я умею быть очень убедительной, когда нужно. А теперь — что мы будем с ними делать?
— Тут мне снова понадобится твое искусство, Мэри. И я очень надеюсь на твой дар убеждения, потому что уверена: мы столкнемся с таким сопротивлением, какого ты и не видывала.
Мэри собрала в охапку все фальшивые косы.
— Тогда за дело!
Глава двадцать пятая
Король Артур не мог поверить своим глазам. За его круглым столом собрались женщины, Изабель что-то нарисовала на куске пергамента, а потом стала показывать на них по очереди, как будто поясняла что-то по плану сражения.
