этой области. — Она прикусила нижнюю губу, — Но туфельки оставь. — Она посмотрела на его эрекцию. — И если я буду продолжать говорить такое, я понятия не имею, что буду с этим делать!
— У тебя будет сколько угодно времени, чтобы это выяснить. — Грифф сел рядом, и золотистый свет послеполуденного солнца проник сквозь жалюзи и залил тело Шарлотты. Грифф накрыл ладонью ее левую грудь, и сосок ее затвердел от возбуждения. — Ты такая чудная.
Грифф лизнул ее правый сосок, затем втянул его в рот, наслаждаясь сладостью тугой почки, и Шарлотта вскрикнула от наслаждения.
— Грифф… трусики?
Он улыбнулся, глядя на нее.
— Терпение.
Шарлотта смотрела на него, она видела, как он напряжен.
— Не думаю, что у кого-то из нас осталось достаточно терпения.
Грифф приспустил кружевные трусики, обнажив таинственный треугольник. Он нежно поцеловал Шарлотту там, заставив ее вновь вскрикнуть. Или то был вздох?
— Даже не думай сбривать их.
— Но грядет лето, купальники и…
— Оставь для меня кое-что. — Грифф вновь поцеловал ее там и провел кончиком пальца по линии роста волос, глядя ей в глаза, наблюдая за тем, как они из темно-зеленых сделались черными. Он скользнул внутрь. Шарлотта закрыла глаза и приподняла бедра.
— Я хочу тебя! — простонала она. — О, Грифф! Сейчас! Он протолкнул палец глубже, добавил второй, и соки ее увлажнили его пальцы, облегчая ему доступ.
— Позволь мне взять тебя, детка. Позволь мне сделать тебе приятное.
Бедра ее прижались к его ладони, большим пальцем он касался клитора.
Она широко открыла глаза, взгляд ее блуждал, горел необузданным желанием.
— Я хочу кончить, чтобы ты весь был во мне.
— Так и будет, обещаю. — Затем он толкнул глубже; его большой палец не прекращал поглаживать и массировать, усиливая давление. Тело Шарлотты напряглось, глаза расширились. — Не сдерживайся, Шарлотта. Позволь мне любить тебя.
— Но… — Тело ее вздрогнуло, затем снова напряглось в восхитительном оргазме.
— Ты такая красивая, Шарлотта. — И то, что это он смог довести ее до такого состояния, заставляло его желать Шарлотту еще сильнее.
— Сейчас? — прошептала она. — Снова и снова… с тобой.
Грифф поцеловал ее.
— Со мной, только со мной. — Он стащил с нее трусики и достал из бумажника кондом.
— Позволь мне, — сказала она, перевернувшись на бок. — Только вначале я хочу почувствовать тебя без ничего.
— Но…
Она проигнорировала протест и взяла член в ладонь, глядя прямо в глаза Гриффу. Он рассмеялся:
— Тогда какого черта я должен делать с…
— О, сладкий мой, позволь мне тебе показать. — И она взяла его член в рот глубже, чем он считал возможным. Грифф хотел сказать, что почти утратил контроль над собой, что он вот-вот зайдет за критическую точку. Но говорить он не мог.
Мозги его начали таять, тело вздрагивало, и она взяла его вновь, потом еще раз. Он сгреб в кулаки простыню, сжал зубы.
— Шарлотта, — наконец сумел произнести он. — Сейчас. Прямо сейчас, сладкая.
Она надела на него кондом, и на этот раз он взял ее, закинув ее ноги себе на плечи. Она была влажной от желания. Тело его зажглось любовью… да, то была любовь, всепобеждающая, всепоглощающая любовь к Шарлотте Дешон. Его… Она вся была его. И он принадлежал ей.
Грифф крепко держал ее. Он хотел, чтобы этот миг длился вечно. Он будет помнить его до самой смерти. Эту женщину, этот миг.
— Ты одна такая, Шарлотта. Я люблю тебя. Люблю. И ничто не может этого изменить.
Он посмотрел на нее сверху, увидел слезы в уголках ее глаз.
— Я тоже люблю тебя, Грифф, — сказала она хрипловатым голосом, от которого таяло его сердце. — Я люблю тебя. И не хочу тебя потерять. Я этого не переживу.
Он поцеловал ее.
— Тебе не придется со мной расставаться, клянусь. Нам многое пришлось пережить и еще многое предстоит исправить. Но мы заслужили любовь. Мы заслужили друг друга. — Грифф перекатился на спину, увлекая Шарлотту за собой. — Выходи за меня замуж.
Глаза Шарлотты вспыхнули, и улыбка ее была ярче солнца. Она кивнула, потому что в горле стоял ком, мешающий говорить.
— Да! — с трудом выдавила она из себя. — Я выйду за тебя, Гриффин Пэриш.
— Мы обвенчаемся тайком. Назови день.
Она счастливо рассмеялась и положила голову ему на грудь.
— Ты интригуешь меня. Знаешь об этом? Ты всегда меня интриговал. Когда бы я тебя ни увидела, когда бы ты ни появлялся там, где была я, когда бы я ни появлялась там, где был ты… ты меня возбуждал. И теперь я знаю, что так будет до конца моих дней.
Она поцеловала его в грудь.
— Ты замечательная.
Грифф крепко держал ее, чувствуя страшную усталость, близкую к изнеможению. Так бывает, когда после долгих поисков наконец находишь то, что так стремился найти. Он чувствовал, как тело Шарлотты расслабилось, как изменился, стал медленнее и ровнее ритм ее дыхания, и он позволил себе погрузиться в сон, спокойный и мирный сон, с сознанием того, что, когда он проснется, Шарлотта все еще будет с ним.
Шарлотта схватила телефон, проклиная того, кто своим звонком перебил ее сон. Вернее, их с Гриффом сон. Поскольку они с Гриффом спали вместе. Вот черт!
— Присси? Что? — Шарлотта мгновенно проснулась. — Да, сейчас спущусь.
— Что случилось? — спросил Грифф, когда Шарлотта, положив трубку, откатилась от него. Правда, она бы предпочла перекатиться через него сверху.
— Я не знаю. — Шарлотта натянула трусики. — Присси произнесла мое имя таким тоном, словно наступил конец света. — Она натянула джинсы. — Пора мне садиться на диету. Ты знаешь, как трудно жить в Саванне и не растолстеть? — Шарлотта взглянула на Гриффа. — Нет, полагаю, не знаешь.
— Тебе надо забраться обратно в кровать, чтобы я мог снять с тебя эти джинсы и делать то, что мы делали перед тем, как уснуть.
Она, застегивая сандалии, чмокнула его в щеку.
— Сегодня вечером. Я обещаю. Теперь нам предстоит часто и подолгу бывать вместе.
Грифф улыбнулся. В его глазах плясали озорные огоньки.
— Я знаю.
— Я не только о кровати говорю, герой секса, а об отеле тоже. — Шарлотта застегнула вторую сандалию. — Я не буду продавать свою долю, чтобы оплатить лечение отца. Дело в том, что я не смогу воспользоваться деньгами за отель для этой цели. Я обещала. — Она поцеловала Гриффа в губы. — Поэтому, похоже, отныне и впредь мы партнеры. И как ты сам сказал, мы постараемся, чтобы у нас все получилось.
Она схватила сумочку с тумбочки и выбежала за дверь и вниз по лестнице, мимо портрета Роберта Эдварда Ли на его любимом коне по кличке Тревеллер. В фойе Шарлотта огляделась в поисках Присси, но Жасмин указала ей в сторону бара. Шарлотта поблагодарила и направилась туда.
Народа в баре было немного. Местные не успели вернуться с работы, а туристы все еще занимались осмотром достопримечательностей. Шарлотта забралась на табурет красного дерева рядом с Присси, которая глотала что-то на вид убийственно крепкое из высокого бокала.
— Что случилось?
Присси подняла палец вверх, давая понять, что сперва должна хлебнуть волшебной жидкости.
— А, — наконец произнесла Присси и отрыгнула. — Очень вкусно. — Она вытерла рот рукой. — Случилось вот что: этот Сэм, этот подлый мошенник… он порвал со мной, — Присси взглянула на часы, — ровно два часа пятнадцать минут назад.
— Но… но я была с тобой вчера вечером. Он пришел, кричал «браво», хлопал, и он сказал, что любит тебя. Я сама слышала. Я свидетель. Парень не говорит девушке, что любит ее, чтобы потом заявить, чтобы она мотала удочки.
— Хочешь поспорить? — Присси сделала знак бармену, чтобы тот налил ей еще.
— Что он сказал?
— «Присси, любовь моя, мы друг другу не подходим». Затем я выяснила, что у него не возникло ровным счетом никаких трудностей в том, чтобы найти мне замену. Сегодня Сойеры устраивают вечеринку, и Сэм присутствует там как парень Аманды Сойер. Как тебе нравятся эти голубки?
— О, Присси, после пяти минут смеха Аманды, от которого у ящериц шкура слезает, он приползет к твоим ногам и будет молить о прощении. Мужчины пугаются, когда находят свою половинку. Сэм просто испугался, нот и все.
— Сэма отпугнуло отсутствие у меня симпатичного упитанного счета в банке или пакета акций. Вот что могло бы согреть его сердце. Жасмин слышала наш разговор в саду отеля. Мужчины всегда рвут отношения в публичных местах, в надежде что отвергнутая половина не станет закатывать сцен и ему не придется оправдываться. Как бы там ни было, Жасмин сказала, что вчера из Атланты к Сэму прилетал отец, дождался Сэма и через десять минут ушел. Жасмин решила, что приезд отца может быть как-то связан с разрывом наших отношений, и, наверное, так оно и есть. Отец Сэма только и думает, что о карьере, о деньгах и о том, что надо быть солидным. — Присси взяла в руки очередной бокал с жутковатого вида напитком. — А сирота, которую вырастили монашки, никак в эту картину не вписывается. Я думаю, папаша поговорил с сыночком по душам и наставил его на путь истинный.
— Ты не сирота. У тебя есть сестры, нас трое, а теперь еще и Минерва.
— Местная колдунья. Это не соответствует статусу президента банка и, уж конечно, не идет ни в какое сравнение с Амандой и миллионами ее родителей. Или у них миллиарды?
— Мы не можем сидеть сложа руки. Я бы привлекла Минерву, чтобы она ему как-то отомстила. Что-нибудь в таком духе: «Ведьма летит на помеле, пусть
