Изо всех лабораторий я сначала выбрала одну, самую-самую ближнюю, всего двести сорок километров от родного дома. В ней профессор появлялся чаще, чем в других, а Димульку я туда уже сто раз возила. на такси, типа с коллективом познакомить, чтоб потом по его карточке легко было проникнуть в здание.
Оставалось, надев любимые кроссовки.невидимки, тайно выскользнуть из дома, полететь над городом и даже ещё дальше. В лаборатории я собиралась сдать кроссовки гардероб, так как в них меня могли чем.нибудь химическим полить, не подозревая, что я рядом.
Всё было продумано до деталей, но сначала предстояло сделать контрольный вылет с прилётом назад через полчаса, для проверки истинных намерений профессора. Я не о том волновалась, что меня разыскивать станут, нет, одним дауном в семье меньше. тотальный праздник с приглашением соседей, поеданием торта и распитием шампанского. Кто будет добровольно дауна искать, когда так крупно повезло в кои.то веки? Я волновалась за Димульку. Профессоры, вроде, привыкли к нему, но… Зная подлый характер даунера.профессора и его жены, тоже явной даунерши, не мешало и подстраховаться. Одно дело, когда мы оба тайком на такси в институт мотались, а другое. когда он с ними остался один на один…
Отлетев от дома не очень далеко, всего на десять километров, я стала потихоньку возвращаться. Подлетаю к родимому гнезду, гляжу в окно на родимом этаже… Батюшки! Ух.ты! Не прошло и получаса, а они уже опять куда.то Димочку готовят, но уже без соски во рту, а с тарелкой торта перед носом. У тарелки. два батона хлеба, разрезанных вдоль и толсто намазанных маслом. Вон оно что! Булимию шьют ребёнку, обгадить окончательно хотят, дискредитировать на сто процентов, чтобы со всеми потрохами уже в другой интернатик сдать, для более взрослых даунов. Видимо, решили, что я потерялась насовсем, очень удачно пропала и больше никогда.никогда не вернусь!
Димочка, конечно, кушал с удовольствием, так как его обычно голодом морили, а в это время. р.р.раз!. толстый доктор в белом халате в комнату с чемоданчиком завалился. . Где тут даун?. сходу спросил он, а сам даже обувь не снял, хуже любого дауна.
Профессура кинулась к нему, тряся купюрами, мол, забирайте срочно в интернат, там, на месте, всё и выясните! Видно, был у них ещё страх, что я не совсем пропала, что вернусь и не дам преступление совершить. А доктор был не только скрытый даунер, жучила оказался ещё тот. . Извините, рано денежки суёте! Тут подробный диагноз надо ставить! . Как это..рано.?!
Душегубы так расстроились, что даже судорогами пошли. Чтобы про денежки. и.рано.?! Такого мата.перемата они ещё не слышали.
Доктор, между тем, продолжал заниматься вымогательством. . Вы что, не видите? Ребёнок кушает! Пускай доест! . Вот.вот!. забилась жена профессора, как рыба в железной сетке.. Тортовая зависимость! Булимия! . Жрёт с утра до вечера!. добавил муж жены профессора.
Доктор жизнерадостно распахнул халат, и стало видно, что он совсем не толстый, что всё его тело обвито трубочками, которые шли к непонятным контейнерам с непонятным наполнением. Доктор весь обмотался трубками, как мой папа хвостом!
Так вот почему докторишка казался упитанным: под халатом был толстый слой войлока, а под ним, в мягких плоских контейнерах, на животе, на спине и на худых боках висели… тортики! Не традиционные, не в коробках фабрики Розы Люксембург, а в виде полуфабрикатов: сухих бисквитных крошек, нескольких видов кремов, а также в виде ликёрной пропитки, которая тоже была нескольких видов. Наконечники трубочек были снабжены металлическими колпачками, а те, в свою очередь, крепились к большой магнитной бляхе, расположенной на слюнявчике. Уау!! Снять халат, надеть скафандр. и готов космонавт к полёту! . А войлок зачем?. удивился профессор. . Для звукоизоляции!. не растерялся доктор.. Крошки всасываю без проблем, а тяжёлые крема приходится подкачивать насосом. М.да… Шум насоса, как вы сами понимаете, нарушает аппетит!
Образовалась пауза, которой доктор не преминул воспользовался.
. Так что же это получается, а? Я тоже даун, раз торты люблю?! Да, и у меня тортовая зависимость имеется, но это ещё не повод сдавать человека на лечение. Жена моя тоже пыталась меня сдать, но у неё ничего не вышло. И у вас ничего не выйдет, даже не пытайтесь! Дело ваше безнадёжное, уверяю вас! Переедание не грех, а слабость! Вот! Так что, давайте ставить ребёнку другой диагноз, а то я домой спешу, дело к вечеру клонится…
Доктор присосался сразу к нескольким трубочкам, дав понять, что время чая с тортом наступило.
Жена профессора мотнулась в кухню чайник ставить, а профессор схватился за голову.
Порядок! Настала моя очередь фокусами удивлять!..
Увидев меня на фоне звёздного неба без вертолёта и даже без пропеллера на спине, профессор с женой почему.то не удивились, как это я оказалась на подоконнике третьего этажа, да ещё и со стороны улицы. После докторских приколов мой фокус их совершенно не потряс, они даже будто бы ни грамма не расстроились, а наоборот, стали дико радоваться, снова показушно, чисто для соседей, что у них теперь опять два дауна, две кровиночки, так что нечего мелочиться и разбазаривать детей по интернатам!
Доктор махнул на всё это рукой и грустно удалился, на дорожку затянувшись тортиком из трубочек и наспех допив чай. Он не любил, когда портили аппетит шумовыми эффектами.
Нас с Димулей тут же уложили спать. Мальчик засопел уже через минуту, а я всю ночь ворочалась, думала, как дальше поступать. Хорошо, что я проверочный вылет сделала, а то вернулась бы. и нет братишки!
Бросать ребёнка одного с кровожадными профессорами было глупо, а не летать по институтам, не разыскивать папин гэджет. чревато. Папа.Змей мог не понять.
С другой стороны, профессор, по своему недоумству, столько гэджетов полезных уничтожил, что и этот мог спокойно выбросить, поломать, подарить, типа отдать даром… Чёрт! Как же он, хотя бы, выглядел, этот переводчик мыслей?
Нет, думаю, не полечу я больше по лабораториям, а то из.за какого.то паршивого аппаратишки потеряю брата. Пусть Папа.Змей думает, что хочет, а я скажу ему, что профессор мыслепереводчик американцам продал. Пускай в Америку меня шлёт, внедряться в штатовскую семью учёных. Кстати, я в Америке ни разу не была. вот и побываю!
Побывать.то в Америке побываю, думаю я, но только при условии, что профессура нас с Димочкой ещё раньше не угробит. Кто знает, что у них на уме? Вдруг они нас отравить решили, к Папе.Змею в рай на марципаны раньше времени отправить? От даунеров ждать чего.либо другого трудно, так как даунеры хуже даунов, дауны хоть безобидные.
Утром я не отходила от Димули ни на шаг, а он, сопливенький толстячок, даун конопатенький, так и лыбился, так слюнки и пускал. Я растрогалась, мол, радуешься, что я тебя спасла, да? Он кивнул, но ничего не сказал, так как толком говорить не умел, мычал.гундосил только, как молоденький бычок или как старенький унитазик.
В ушках у ребёночка с утра были наушнички. Правильно, думаю я себе, большой ребёночек, двенадцать лет, тинейджер, а тинейджеры обожают музычку слушать. Только где музычка.то? Проводочек от наушничков тянулся… к какой.то авторучечке!
Ну, и это правильно, думаю я опять, зачем дауну музыка, а так и ручечка не потеряется, и наушнички далеко не убегут, если свалятся. Таким макаром некоторым детям варежечки к пальтецу цепляют, тесёмку продевают через вешалочку на воротничке!
Или нет, думаю, дай, всё.таки, послушаю, что там в них, в наушничках.то в этих, интересно же…
В ответ на мои мысли Димулька радостно кивнул, будто понял меня. А я всегда была уверена, что он не полный кромешный дебил! Сняла я с него наушнички, надела себе. А ребёночек великовозрастный мне ещё и авторучечку суёт, на, мол, возьми, поиграйся!
