Прям в первый раз такое вижу!
Юрику стоило больших усилий, чтобы не заржать. Половина чемоданов были его собственные…
Из гостиницы выкатились носильщики, но кто ж им отдаст свой кусок? В надежде на 'солидный чай' (всё-таки, конец большого путешествия!), Славик с Валентином лично выбросили весь багаж на асфальт и вопросительно уставились на Юрика. Мол, тряси клиентов.
Юрик собрал итальянцев в кучу, сделал вид, что трясёт. Даже руками начал махать.
Водилы итальянского не понимали, а то бы сразу чокнулись от горя: вместо выколачивания чаевых, Юрик сообщил туристам, во сколько завтрак и когда на экскурсию строиться. По номерам на этот раз их должен был рассовать Витторио, пожилой турлидер.
Юрик втихаря планировал взять такси и смыться на ночь в свою коммуналку, так как время было позднее. Пожелав спокойной ночи группе, он победно глянул на водил и махнул пятисотенной купюрой. Жест предназначался не водилам, а совершенно чужому таксисту. У 'Астории' всегда много такси.
Вдохновлённый купюрой таксист бросился к чемоданам, и половина кучи от автобуса перекочевала в 'волгу'.
Остальную часть кучи, итальянскую, погрузили на золочёную тележку заждавшиеся гостиничные лакеи и повезли в вестибюль…
Юрик плюхнулся на сидение рядом с таксистом, хлопнул дверцей и помчал к себе на Розенштейна. Завтра предстоял тяжёлый день: Петропавловка, Исакий, Невский и, конечно же, 'Онегин'.
К дичайшему восторгу тёть-Марины и пьяненькому удивлению Харитоныча, Юрик с мешками-котулями ввалился на ночь глядя в прихожую. Два пакета с харчами и бухлом отнёс на кухню – праздник праздновать, а остальное забросил в свою комнату.
У него теперь в полной собственности оставалась одна комнатёнка. Вторая стала молельней, а третья Лялиным будуаром. Правда, Ляля там почти не появлялась, но это дело времени. Как убедится, что Дуремар её бросил, так и прискачет…
Взять у Ляли адрес Дуремара ничего не стоило. Для этого пришлось, всего-то навсего, съездить в деревню, чаю семейно попить, детство вспомнить.
После чаепития Ляля взяла со стола непочатую бутылку конька и потащила его в спальню. Чисто поприкалываться, так как над её кроватью висело фото белобрысого.
Юрик возмутился такому беспределу:
– Слушай, накой тебе этот прыщ? Даже писать перестал… Сколько лет уже прошло, а?
– Неважно. Не пишет, значит работой занят. Как только освободится, сразу напишет.
Зато розы регулярно шлёт…
Ляля, словно ненормальная, метнулась в угол комнаты. Там 'вниз головой' висели сухие букеты. Знала бы она, от кого эти розы! Она сняла со стены один и, закатив от блаженства глаза, понюхала.
– Вон уже сколько наслал!
– А что ж ты их по всей комнате не развесишь, как веники в бане? Прикольно будет…
– Ой! Хорошая идея!
Ляля с воплем ринулась к письменному столу за ножницами и скотчем.
Юрика от этих танцев затошнило, и он завыл ей в тон, как плакальщица на кладбище:
– Ой, щас начнём цветочками портретик украшать!
– Ты не юродствуй, а лучше помоги! Подавать букеты будешь, а то я одна не справлюсь!
Сбросив тапочки, Ляля полезла на кровать и стала прикреплять сухие розовые веники вокруг портрета. Прицепив последний, театрально подбоченилась.
– Ну, как?
– Отлично! Не хватает чёрной ленточки с золотыми буковками: 'От друзей, от жены, от сотрудников по работе… Помним, скорбим…' – Хватит ревновать! Помним, но не скорбим, а просто – ждём и всё. Между прочим, расстояние только укрепляет чувства…
– Или проверяет… настоящие ли они…
– Вот и поезжай! Проверишь лично! Зайди к нему на амстердамскую квартиру, привет от меня передай, ладно? Только не обмани! Ты ведь обещал!
– Ну, и садистка же ты…
Ляля его не слушала, мурлыкала своё. На какую-то секунду в ней проснулось любопытство.
– Кстати, что это за странная командировка?
– Да так… По обмену опытом…
– Ой, а мы с Валериком в Америку поедем! Будем там флористами работать, дворы американцев озеленять!
– А если те не захотят?
– Не захотят – отключим газ!
Юрик сочувственно глянул на кретинку. Таки помешалась.
– Да не смотри ты так грустно! Развод – не конец света, а Изольда – не пуп земли!
Кстати, общая работа сближает. Найди себе единомышленницу-переводчицу… Хи!
– Ага, найду, послушаюсь, наверное! У зоолога-ботаника жена должна быть обязательно биологица, а у сантехника – сантехница, да? Или управдомша, это уж как минимум. То есть, если я, к примеру, ваннами стану торговать или унитазиками, то мне непременно нужна будет торговка или менеджер. Аминь!..
Юрик выскочил из спальни, так не открыв коньяк…
Бабушка на кухне читала любовный роман, подкинутый Лялей.
Ляля ничего не делала просто так, и романчик подкинула явно с каким-то подлым умыслом. Накой, спрашивается? Бабушка и так была уверена, что у внученьки с мозгами полная монтана.
– Ну, всё, бабуля, я пошёл…
– А грустный чего такой? Она всё никак? Всё думает о том хмыре?
– Не знаю… По-моему, она его любит…
– Дурак! Мне виднее, кого она любит! Ты жди, жди… Пусть пока думает, что цветы от него, а то совсем на любовной почве тронется! Мы ей потом всю правду выложим, а пока сиди тихо и молчи в тряпочку. Ближе тебя у неё всё равно никого нет и не будет!..
Через две недели Юрик уже стучался в амстердамскую квартиру Дуремара. Квартирка была ништяк. Среди добротной мебели стояли пальмы в кадках. Утешало одно: квартира съёмная, не Дуремарова собственность.
Хозяин открыл в футболке, джинсах и шлёпанцах на босу ногу. Мордашка за несколько лет скукошилась, сморщилась – бр-р-р! Гнуснятина. Ничего общего с портретом над Лялиной кроватью.
Юрик начал атаку с порога:
– Не узнаёшь?
– Простите, но я вас не помню… Кто вы?
– Твой соперник! Только не пугайся, ладно? Тебе бояться нечего, она любит только тебя! Вот, и записочку прислала!
– Кто 'она'?
– Так я что, не туда попал? Ты Валера?
– Да…
– Ну, а я от Ляли!
Выбрав амплуа придурка, Юрик изо всех сил старался не выходить за рамки жанра.
Он огляделся, руками развёл, и по-плебейски перешёл обратно с 'ты' на 'вы'.
– Ба-а-а! Да тут королевские апартаменты! Я на днях с одним голландцем разговаривал по бизнесу, так он мне знаете, что сказал? Вы удивитесь! Он сказал, что ездит в Россию мыться! Невероятно! Сказал, что у вас в Голландии всё такое маленькое, тесное, квартирки крошечные, ванных вообще нет, одни душевые. Мол, вам приходится всё время стоя мыться!
– Ну, это он преувеличил. Возможности тут у всех разные. А у вас, как я понял, свой бизнес?
– Да не очень-то он мой… Пока не мой… Короче, я щас ваннами торгую, унитазиками! Гы-ы…
